Хреново то, что Син сама должна желать то, что ей предлагало Царство. Насильно впихнуть или научить принять невозможно. Нужно желать силу всем своим существом и схватить её в тот момент, когда она проникала внутрь, привязав себя к их душе. Синтия больше озаботилась тем, что вкладывала в меня свою душу, и да, это тоже грёбаная проблема. Она преподала мне непоколебимую, бессмертную любовь и стала звездой в моих глазах, которые так любила. Синтия зажгла во мне огонь, но всё ещё держалась на расстоянии вытянутой руки, требуя, чтобы я отдал ей каждую частичку себя. Она даже не осознавала, что так поступает, или что, когда говорила о доме, подразумевала не мир Фейри с её детьми или со мной. Она боролась за нас, но, будь всё проклято, продолжала сопротивляться тому, что было нами.
Я развёл ноги Син, наслаждаясь видом прекрасных сонных глаз, пока я тёрся членом о вход в её влагалище. Синтия насадилась на толстую головку и, застонав, призывно сжала её внутренними мышцами. Я без предупреждения глубоко вонзился в её тугое лоно по самые яйца.
— Я не закончил с тобой, женщина. Проснись и трахни меня, — прошипел я, зарычав. Эти красивые ярко-голубые глаза стали фиолетовыми и вновь в голубыми. — Двигайся, оседлай меня, Синтия, — со смешком проговорил я. Задрав её ноги до плеч, я вошёл ещё глубже, пока она не округлила глаза и закричала. Я растягивал каждый дюйм её тела, пока не почувствовал её боль.
— Райдер, мне больно, — пожаловалась она, и я наклонился, жадно обхватывая её губы, чтобы заглушить жалобы. Тело Синтии двигалось, а любые слова превратились в стон, когда я медленно толкнулся.
— Хорошо, должно быть больно. Ты плохо себя вела, — прорычал я, переворачивая нас. Я лёг на спину, наполняя её тело всем, что она могла спокойно принять, прижимаясь ко мне с желанием кончить. — Оседлай меня, или я увеличу длину и буду смотреть, как ты пытаешься слезть.
Она провела маленькими руками по моей груди и поднялась на колени, глядя на мой налитый член, такой большой, что она едва могла двигаться на нём. Готов поспорить, что прямо сейчас она сожалела о том, что изменила меня. Я не стану ей помогать. Если кто и мог принять мой член, так это Синтия. Я посмотрел туда, где наши тела соединены, и её жадное тело доило мой член, пока он не заболел.
— Посмотри, какая ты тугая и порочная. Кончи со мной. Я хочу видеть, как ты трахаешь меня, милая. — Она посмотрела на меня, и в синих глазах пылала ярость и гнев. — Ты злишься? Хорошо, выплесни гнев на мой член, женщина. Только это тебе и остаётся.