Я впитывала каждую черту своего любимого. Отмечала, как он осунулся за эти дни, и сердце горько ныло. Это все из-за меня! Если бы я только знала… Но по-прежнему понимала, что выбора у меня не было. Дернулась, стараясь вырваться из пут. Хотелось подбежать к Арману, обнять его, порадоваться, что он здесь и сумел преодолеть притяжение Атерраса. А может, и вовсе избавился от влияния тюрьмы? Но это было слишком хорошо, чтобы стать правдой.
— Ты вернешься со мной в Атеррас, — холодно, спокойно сказал Идену Арман. — И скажешь, где мой сын.
— Он не здесь, как видишь. — Иден раскинул руки в стороны. — А уже очень далеко.
Зачем он лжет? Надо сказать Арману, что Шелли рядом. И что Люциан гонится за нами попятам, здесь опасно находиться. Пора уходить. Но Лейтон, кажется, задумал иное.
— Немедленно скажи мне, где Шелли, — потребовал Арман.
— А то что? — Иден откровенно издевался. — Будешь грозить мне всеми карами тюрьмы? Где твоя тюрьма, и где я, Арман. В Атеррасе нет моей крови. Так что у тебя не получится призвать меня. Живым не дамся.
— Иден, я не враг тебе.
Лейтон рассмеялся. На лице Армана не дрогнул ни один мускул. И он даже не посмотрел на меня. Больно! Еще больнее, чем когда Иден снимал печать Атерраса.
— Не враг? — зашипел маг. — Ты бы себя слышал, Арман! Сначала упек меня в Атеррас, потом годами наблюдал, как я там гнию, приехал, чтобы вернуть меня назад, и уверяешь, что тобою движет дружба. Подло, братишка!
— Верни мне Шелли, и мы поговорим.
— А больше тебе никого не вернуть?
Арман отрицательно качнул головой. Он ненавидит меня! Я почувствовала, как заклинание Идена затрещало, натягиваясь. Надо постараться, во мне ведь есть магия. Постараться и разрушить его. Обнять Армана, убедить, что не предавала его! Что меньше всего на свете хотела причинить боль. Он поймет. Может, не простит, но поймет точно. Но магия держала крепко, а на ладонях Идена засверкали черные пульсары.
— Твою магию почуют, — сказал Арман спокойно. — Я обезвредил уже два отряда Люциана. Один здесь, один по пути. Еще два где-то рядом.
— Плевал я! — заявил Иден, и магия окутала его тело.
Я зажмурилась. Показалось, что вот сейчас, в эту самую минуту, они поубивают друг друга! А когда открыла глаза, на руках Армана тоже дрожали сгустки тьмы, а за спиной шевелились знакомые паучьи лапы, сотканные из сумрака. О, боги! Я снова дернулась, и, кажется, одна из ниточек треснула. Давай, Розалин! Зачем тебе магия, если ты не можешь ее использовать? Давай!
Иден и Арман кружили по поляне, оба суровые, сосредоточенные. От обычной усмешки Идена не осталось и следа. Сейчас я видела в его глазах ярость, чистую и неприкрытую. Арман же внешне оставался спокоен. Он бил четко, уверенно. Однако я понимала, что у него внутри тоже буря эмоций, только мой любимый привык держать их при себе.