– Я знаю. Это будет потом. А сейчас подари мне это утро.
– Оно и так твоё. Мы не перейдём границу, потому что иначе мы никуда не уедем. Ты подведёшь людей, которые соберутся в память о твоём отце, – пытался соображать он.
– Тогда поцелуй. Всего один, – попросила Васька, придавленная к стене.
– Один, – согласился Гоша и заставил её трепетать в объятиях, растворяясь в нахлынувшем наслаждении. Это был самый сладострастный поцелуй из всех, что он помнил в своей жизни. И самый долгий, лишающий дыхания. – Мы немножко помяли твою футболку.
– Надену другую, – шепнула Васька, с трудом выбираясь из водоворота нахлынувших чувств. – Мы точно опоздаем…
Но они приехали вовремя. Гоша вёл похожую на корабль «Чайку», не веря, что машине уже не один десяток лет. Двигатель ласкал слух довольным урчанием, руль слушался, педали не подводили, рычаг передач переключался идеально. Но не это восхищало. Рядом сидела Васька, серьёзная и сосредоточенная. Она сильно нервничала и боялась груза ответственности. И всё равно для Гоши девушка была самым желанным человеком на земле. Он бы с удовольствием увёз её с собой домой, но пока не был уверен в том, что сможет предложить ей что-то большее, чем стены квартиры. Это не для Васьки. К её ногам нужно положить весь мир, и Гоша намеревался это сделать.
Огромный полигон, временно превратившийся в площадку фестиваля, уже ждал гостей. Гремела музыка, собирался народ в ожидании шоу, когда по кругу поедут ретро-автомобили и о каждом из них расскажут историю, а потом уже людская толпа ринется фотографироваться, любоваться своим отражением в хромированных деталях, удивляться и восхищаться. Со сцены зазвучат живые голоса исполнителей. Начнётся праздник, который продлится до самого вечера и завершится салютом.
– Боишься? – спросил Гоша, всё сильнее ощущая себя в привычном мире. Взгляд выхватывал яркие моменты, сохраняя в памяти.
– Смертельно, – с дрожью в голосе произнесла Васька, а потом выдохнула, заметив Мизинчика, и опустила стекло. Мужчина стремительно приближался к «Чайке».
– Уф, вовремя, – запыхавшись, выдохнул он, заглядывая в салон. – Нормально доехали? Значит так, открываете, как обычно, первыми. Делаете круг почёта и останавливаетесь на своём месте. Васька, покажешь ему. Когда я позову тебя на сцену, пулей ко мне. Поняла?
– П-поняла, – запнулась она, бледнея на глазах.
– Василиса Огнева, поздно бояться. Теперь это твой фестиваль. Ты продолжишь традицию. Рохлик, вытолкни её из машины, если она упрётся, – Мизинчик как-то странно посмотрел на Гошу, словно хотел добавить ещё что-то, но передумал. Он ощущал некую вину за то, что влез по привычке в чужую жизнь и навёл в ней свои порядки.