— Что это ты пишешь? — он пробирается в комнату и выдергивает у меня листок.
— Эй, отдай! — я вскакиваю, но он держит его высоко над головой, далеко от меня.
— Что это? Твое тайное любовное письмо?
— Нет!
Он все равно разрывает.
Обрывки моего письма рассыпаются, а брат раскидывает разорванные кусочки, как конфетти, падающее вокруг меня.
У меня замирает сердце, и на глаза наворачиваются слезы. Я чувствую себя глупо и немного жалко за то, что я вообще написала это.
Господи, о чем я только думала?
— Я ненавижу тебя! — кричу я, когда он, хихикая, выходит из моей комнаты, и я чувствую себя еще более одинокой, чем когда-либо прежде.
Карсону семнадцать лет
— Ты до сих пор не хочешь переезжать в Мичиган? — начинает Винни, помешивая макароны на тарелке
Я мысленно вздыхаю.
— Так будет лучше, Вин.
— Для кого? Для тебя, Карсон?
— Для всех.
Его вилка звякает по столу.
— Тебе семнадцать лет, сынок. Ты не можешь вечно избегать других людей, кроме меня и Эллиота. Это неправильно — изолировать себя. Тебе нужна семья, Карсон.
— У меня есть все необходимое. Мама Эллиота относится ко мне, как ко второму сыну, у меня есть ты. Мне больше никто не нужен. Я в порядке.
— Но я могу быть рядом с тобой дольше, чем сейчас, Карсон. Ты становишься мужчиной. Просто поедем со мной в Мичиган…
— Нет, — перебиваю я.
Он растерянно смотрит на меня, почти сердито, как будто никто никогда не говорил ему этого раньше. Это заставляет меня быстро перефразировать сказанное.
— Теперь я старше, Вин, и понимаю гораздо больше, чем в шесть лет. Мне тебя навязали. Меня к тебе принудили. У тебя есть своя семья. Я уже достаточно отягощал твою жизнь.
Он выглядит злее, чем раньше. Виски в его руке чуть не вытряхивается из стакана.
— Обуза, Карсон? Таким ты себя считаешь? — он с грохотом ставит стакан на стол, и его содержимое переливается через край. — Никогда больше не смей смотреть мне в глаза и повторять эти слова, понял?
Я не отвечаю. Винни никогда не повышает на меня голос, и, честно говоря, я никого не боюсь, но взгляд, который он бросает на меня сейчас, заставляет меня чувствовать себя иначе.
— Никто не говорит мне, что делать, я делаю все, что мне заблагорассудится. Никто меня ни к чему не принуждал. Я не буду просить тебя снова, но в следующий раз, когда ты скажешь мне «нет» — это будет последний раз. Понял?
Я сдержанно киваю, прежде чем звонит его телефон, и он уходит в другую комнату, чтобы ответить.
— Что значит "ты позволил ему уйти"? Ты найдешь этого придурка, и как только найдешь, скажи ему, что он пожалеет, что украл эту чертову вещь у Винченцо Пенталини!