В этой комнатке, кроме нас, никого не было. Аксель на эти часы отпросился по личным делам, а Август вернётся после обеда. Стража далеко, а служанок, круживших вокруг нас, я отослала на кухню за свежими фруктами, наказав не спешить. Помассировав виски, предвещая грядущую нервную головную боль, я с раздражением почесала нос. А потом и вовсе почти прикрикнула на Милан, устав ждать:
— Просто скажи, как есть — чего ты хочешь!
Девушка торжествующе улыбнулась и положила конверт на стол, указательным пальцем щёлкнув под ним, отправляя прямиком ко мне.
— Ни в коем случае я не хотела вас разозлить, кэрра Каргат, — официально заговорила она. — Но, тем не менее, у меня есть к вам… просьба. И она больше янтарных побрякушек с побережья.
Я вцепилась в конверт и десертным ножом вскрыла кромку, небрежно ломая печать. Вчитываясь в танцующие буквы идеального каллиграфического подчерка Паули, в голове зашумело, и я подняла глаза от бумаги, напарываясь на любопытный взгляд Милан. После чего тотчас засунула письмо обратно в конверт и аккуратно сложив убрала к себе, выжидательно уставившись на принципиальную кэрру.
— Так чего ты хочешь?
На мгновение она смутилась, будто её саму удивляет желаемое, но в конце концов сказала:
— Я хочу развода, — в глазах вспыхнул гнев, запрятанный глубоко-глубоко под тысячами правил этикета, вбиваемыми родителями в голову девиц с самого раннего детства. — Я не люблю мужа, мне противно ложиться с ним в постель, и я хочу освободиться. Понимаю, что сейчас подобное не в твоих силах, но став королевой ты получишь право единовластно решать такие вопросы, не оглядываясь на Орден святой Клэрии.
— Они отказали тебе, — догадалась я, внезапно прозрев и в отношении неожиданной покладистости и необычайной скромности, вселившейся в Милан в начале осени.
Девушка скривилась, а после вернулась к какао и зефиру, возвращая себе присутствие духа. Подошедшие с корзинками фруктов служанки застали нас за милой беседой о грядущем празднестве. Ни одна из нас ни словом, ни жестом не обмолвилась о достигнутых соглашениях.
И уж тем более, я ничем не выдала спрятанных между строк опасных слов, от которых так сладко замирало в груди…
* * *
Среди десятков слов «подруги», раз за разом я вычитывала всего одно предложение «Я уже рядом», и оно переполняло меня музыкой и сладкой негой, от которой всё время тянуло улыбаться. Даже соблаговолила посетить вечерний ужин с рядом иностранных гостей, где много и с удовольствием говорила, показывала, как удачно развился дар ариуса. Ничто не могло испортить хорошее настроение. Ни разговоры о грядущей войне, ни завуалированные намёки на моё особое положение, ни вскользь упомянутая Анка, которую видели в компании уехавшего Се́дова. Словом, я веселилась и даже танцевала.