Над трибунами засверкали сотни маленьких зеркал, направленных в сторону дворца и усиленных магией, чтобы невесты почувствовали поддержку близких. Король посмотрел наверх и увидел на краю площадки Астерию Брунцкую, ожидающую его приказа. Он вскинул руку и над трибуной вспыхнуло ярко-белое пламя:
— Да начнётся Равновесие невест! — голос короля мощным рыком зазвучал на всех площадках королевства, знаменуя начало самого главного весеннего праздника.
Аристократы захлопали и затопали ногами, их голоса зазвучали по-звериному, а на лицах расцвели довольные улыбки. И тогда король, единственный, кто отчётливо видел происходящее на площадке, поднял руку и щёлкнул пальцами, погружая трибуны в напряжённую тишину. А герольд, стоявший в специальной боковой нише над сценой, хорошо поставленным голосом объявил:
— Кэрра Кирнан Грацбурская!
И в тот же момент сверкающей вспышкой в небесах раскрылся дракон.
— Цвет крыльев — синий! — дополнил он и на трибунах раздался ответный рёв.
Дева-дракон удивительно-красиво заложила вираж вокруг башни, следом взмыла в самую высь и камнем рухнула вниз, входя в крутое пике.
Амфитеатр, где расположились зрители, находился на некотором удалении от дворца, но так, что все трибуны включая центральное ложе смотрели на сцену, за которой начинался малый парковый ансамбль, над которым и находилась самая площадка, поэтому получилось, что драконица вышла из пике чётко напротив аристократов. Она с изяществом сложила крылья и ловко приземлись на широкую сцену, освобождённую от всех театральных конструкций. Когтями вспоров каменный пол, драконица опустилась на все четыре лапы, выгнула спину и издала пронзительный победоносный рёв. Но без пламени. Огнём она не была одарена, отчего фыркнула, постепенно сворачиваясь как змея, становясь маленькой худенькой девушкой, с трудом устоявшей на ногах.
Её комбинезон совсем не пострадал, а лицо осталось чистым и красивым. Она отдышалась, выпрямилась и с достоинством поклонилась перед аплодирующими благородными. Подбежавший служка помог девушке спуститься вниз и проводил в ложе к счастливым родителям.
— Блестящее исполнение, кэрра Кирнан, — доброжелательно сказала Никлос, оглаживая колючую щетину и с удовольствием разглядывая девицу, открывшую свою суть. В её глазах зажегся огонь, она почувствовала зверя в себе и теперь знала, на что способна. Эта уверенность легко переходит в самоуверенность, поэтому её ответ был:
— Я всегда готова повторить это удовольствие, Ваше Величество. И с радостью разделила бы счастье полёта с будущим мужем, — и девица обворожительно улыбнулась, присаживаясь на свободное кресло и поднимая с подноса слуги бокал охлаждённого вина. Королю понравилась её откровенность, поэтому он отсалютовал ей своим бокалом и они вместе выпили.