- А ты-то чего так воодушевилась? - настороженно поинтересовалась коллега.
- Мне тонко намекнули на оторванные конечности, - от удовольствия я даже глаза в потолок завела. - Профессор Тимлок как раз статью по этому профилю заказал, вот теперь и материал есть, можно проверить мои наработки, - мечтательно протянула я, отмечая, как одобрительно и понимающе загорелся взгляд Белки.
Ценный материал для исследования, это каждому целителю понятно, на дороге не валяется, и разбрасываться им не приходится.
А уж когда он в добровольно-принудительном порядке попадает нам в руки!.. Ммммм!.. Здесь сама Великая Степь, не меньше, о своем нежно любимом чаде позаботилась.
Спешно свернув чаепитие, мы двинули к смотровым, где кричали, корчились и стонали шестнадцать юных первокурсников. Дежурная сестра из магичек уже поставила дополнительные звуковые пологи, иначе бы в муках от криков корчились и все обитатели приемного покоя.
На вызов администратора подскочили ещё два дежурных хирурга, один терапевт и анестезиолог. В двенадцать рук и шесть глоток мы скоренько разобрались с жертвами взрывного дела и удовлетворенные разбежались по операционным.
Нам, пытливым умам, поле для новой деятельности только в радость.
Заминка произошла только по части распределения анестезиологов. Оперирующих хирургов было трое, анестезиологов - двое, однако, Белка рвалась задействовать себя и по второму профилю - сшивать сосуды. Дело уже шло к драке, а ведьмы все никак не желали договориться. Впрочем, тут мой подопечный лишился пульса и решил исход конфликта. Я умыкнула ворчащую Белку себе, подсластив ее вынужденность тем, что работы по профилю в предоставленном экземпляре нам хватит на двоих. К тому же, в смотровых оставались и другие жертвы собственной неосторожности. Практиковать нам обеим - полнехонький день, освободиться бы к вечеру.
Медкорпус отпустил уже заполночь. Маги-первокурсники попались упертые и лечиться нужным образом отказывались. Да и взрывное устройство вышло с магической начинкой, раны вели себя своевольно и мало предсказуемо.
В комнату общежития я буквально вползала.
На входе меня встретила домовушка, тетка Ыгая, и сразу уточнила, желает ли мое ведьмачество поздний ужин.
Ведьмачество желало в душ и спать, но домовушка была женщиной упертой, оттого и настояла на стакане молока с живительным медом.
Последнее было не столько фигурой речи, сколько точным определением сути. Живительный мед поднимал на ноги любого обесточенного, обессиленного и даже интерес к жизни утратившего. Действие нектара было временным, скорее, мобилизующим, нежели в действительности напитывающим, и употреблять его рекомендовалось исключительно в крайних случаях.