Нашидни.
Я быстро закрываю дверь, не желая ни видеть его, ни разговаривать с им. Я хотела, чтобы меня Тимур встретил? Забрал? Сказал, что все происходящее шутка и розыгрыш? Никогда не верьте моим словам! Я этого не хотела.
— Что ты тут делаешь? Убери же чертову свою ногу! — я наваливаюсь на дверь и продолжаю ее держать, не давая ему войти.
— Соня, одно мое движение и дверь откроется. Отойди по-хорошему от нее, а то нечаянно зашибу, — спокойно говорит Тимур, продолжая держать ногу между дверью и стеной.
— Нет, не отойду. Я тебя видеть не хочу. От тебя одни неприятности, — упираюсь и давлю сильнее в ожидании, что это вынудит его отступить, но нет.
— Я думал ты будешь рада, — по одному его голому понимаю, что он ухмыляется.
— Я рада? Иди к черту, Байрамов!
— Что тут произошло? — резко перебивает меня Тимур.
— Тебя это не касается.
— Упрямица, — слышу его шипение, после чего Тимур выполняет свою угрозу: с силой толкает дверь так, что я отлетаю к стене вместе с ней.
— Ты совсем умом тронулся?
Я больно ударяюсь локтем и сейчас стою, растираю ушибленный участок и зло смотрю на того, кто посмел нарушить мой покой, разрушить мою жизнь и выставить меня идиоткой.
— Ты дверь решила покрасить? — спрашивает Тимур, а я не понимаю о чем он.
Выхожу из-за двери и осматриваю ее. Она вся в краске. Красной. Уродливые разводы на поверхности заставляют вспомнить момент, когда меня облили краской. Я даже сглатываю, а потом прихожу в себя и говорю:
— Пошел вон.
Накидываюсь на него и толкаю на выход. Бью ладошками по его широкой груди, но ничего не получается. Он стоит непроницаемой скалой, его лицо ничего не выражает, а тело не двигается ни на сантиметр. Он позволяет себя бить, и я немного успокаиваюсь. Выпускаю пар, но все равно злюсь на него, злюсь за то, что он пришел сейчас, когда я уязвима, когда мои глаза красные от слез, а в глазах вместо уверенности — отчаяние.
— Пошел вон из моей квартиры, — уверенности в голосе нет совсем, но я не плачу, а это уже хорошо.
— Это моя квартира.
Его фраза, как удар под дых. Я не сразу понимаю, как это? Отец сказал, что Байрамов мне никто и он не пара для меня, а сам поселил в его квартире?
— Что ты мелешь? Отец тебя на дух не переносит, он бы так не поступил, — почти до треска сжимаю его футболку и все жду объяснений, но он молчит. — Ну? Что молчишь? — пытаюсь встряхнуть его, но получается только растягивать ткань футболки.
Тимур обхватывает меня за талию и прижимает к стене, так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке.
— Он и не хотел снимать мою квартиру. Он даже не знал, что вот эти хоромы мне принадлежат. Спасибо риэлтору, с которым я договорился, — он растягивает губы в ухмылке и чуть откидывает голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. — Ты что, Принцесса, всерьез думала, что я отпущу тебя?