Я бродил по оранжерее, отчаянно напрягая свою интуицию. Кое-кого из кандидатов я отмел сразу, но со всеми прочими постарался найти предлог перекинуться парой слов. Это потребовало немало времени и не принесло пока абсолютно никакого результата, однако я не особенно огорчался. Если Синтия сказала мне правду и если она не передумает прежде, чем я приведу к ней Вульфа, вскоре мы получим точные приметы убийцы. Я бы вполне мог на время забыть об этом деле, да вот только пресловутый холодок в спине не давал мне покоя.
Поскольку уже давно пробило пять, толпа гостей начала помаленьку рассасываться. А ближе к половине шестого всем оставшимся в оранжерее, похоже, вдруг одновременно пришла в голову мысль, что пора и честь знать, так что все они сгрудились у выхода на лестницу. Когда это случилось, я находился в прохладном помещении оранжереи, и внезапно осознал, что остался там наедине с каким-то типом, сосредоточенно изучавшим клумбу с довианами. Он меня не интересовал, поскольку совершенно не вписывался в типаж душителя. Однако, бросив мимолетный взгляд в сторону этого персонажа, я заметил, что тот вдруг стремительно наклонился вперед, схватил с земли горшок с цветущим растением и сомкнул на нем большие пальцы с такой силой, словно мечтал придушить его. Ну и дела!
Я не спеша подошел. Мужчина поднял горшок повыше, поднес его поближе к глазам и теперь внимательно рассматривал цветы.
– Красивые, правда? – доброжелательно поинтересовался я.
Он кивнул, прищурился и наклонился, чтобы поставить горшок на место. Я покрутил головой. Единственными людьми в обозримых пределах, насколько я сумел разглядеть сквозь мутное стекло разделявшей нас перегородки, были Ниро Вульф и четверо его гостей: мать и сын Орвины, полковник Браун и Билл Мак-Нэб из «Газетт». Когда я вновь повернулся к своему собеседнику, тот уже успел выпрямиться. Он развернулся на каблуках и зашагал прочь, не проронив ни слова. Уж не знаю, был ли он виновен в каком-нибудь преступлении или нет, но хорошими манерами явно не отличался.
Я двинулся за ним. Гость прошел сквозь теплое помещение оранжереи к лестнице, а затем спустился на три пролета вниз. Оказавшись в холле, я из вежливости не стал наступать ему на пятки, но легко сумел бы исполнить этот трюк, попросту сделав шаг пошире. Холл был почти безлюден. Я увидел лишь женщину в каракулевой шубке, полностью готовую к выходу, да еще рядом с дверью откровенно скучал на своем посту Сол Пензер. Я последовал за подозреваемым в гостиную, где временно разместился гардероб. Фриц Бреннер как раз подавал пальто очередному гостю. Поскольку вешалки уже практически опустели, мой подопечный, окинув их быстрым взглядом, сразу углядел свое имущество и подошел забрать его. Я хотел было любезно ему помочь, но этот тип проигнорировал меня, не потрудившись даже вежливо покачать головой. Я уже чувствовал себя оскорбленным. Назад в холл мы вышли вместе, и когда он направился к выходу, я заговорил: