«Патроны кончились, батюшка?»
В кадре появился ещё один человек. Высокий мужчина в наглухо застёгнутом кожаном пальто, на голове фуражка с красной звездой.
Отец Алексий медленно встал и посмотрел в глаза человеку.
«Так точно.» — ответил он вялым и отрешённым голосом.
«Не ранены?» — спросил собеседник, но в его голосе не было ни капли заботы о состоянии священника.
«Никак нет. Жив пока».
Их беседа была вежливой, как будто разговаривают два старых друга, но Сергей, даже сквозь экран видел холод между ними.
«Не надо было в красноармейцев стрелять, батюшка.» — сказал человек в коже и, обойдя священника стал расхаживать по храму.
«Как же так?» — рассуждал он — «Служитель Бога, а за ружьё взялся?»
«Виноват.» — сказал отец Алексий без тени раскаяния в голосе — «Гнев разум застил.»
«Вот то-то и оно, что „застил“. Вы столько времени народу разум „застили“, вот обрушился на вас Его гнев. Гнев народа — гнев Божий!» — торжественно закончил мужчина.
Его костюм выглядел ещё более неестественно для двадцать третьего века чем мода аристократов. Но если барские кители, парики и чепчики смотрелись нелепо и даже забавно, то человек в коже внушал страх.
«То-что вы обещаете народу на протяжении веков, мы дадим ему сейчас.» — гордо произносил собеседник.
«Рад бы поверить… Да не могу.»
«А вы поверьте, батюшка, поверьте. Вы обещаете людям рай после смерти, а мы подарим им Рай на Земле. Свободу! Равенство! Братство! И счастливую жизнь».
«Подобные вам, свободой называют вседозволенность и хаос. А равенство и братство будут… во всеобщем рабстве.»
Мужчина рассмеялся. Смех был похож на собачий лай.
«Ух, как виляет. Изворотливостью ума вы, священнослужители, издревле славитесь. Только и мы не лыком шиты. Теперь всё будет иначе. Мы заповеди Христа вашего в жизнь воплотим.»
«Антихриста вы заповеди в жизни воплотите. У настоящего Христа про кровь невинную ничего не сказано.»
«Если уж мы такие плохие, то почему народ за нас пошёл?»
«Искусили вы их.» — ответил священник — «И обманули. Но когда поймут люди, то будет поздно. Вы на них уже кандалы наденете.»
Человек в коже буравил отца Алексия тяжелым взглядом. Очевидно поняв, что переубедить священника не получится, он изрёк:
«Видит ваш Бог, я не хотел этого. Батюшка, вы воспротивились революции попытавшись убить одного из её солдат. За это вам полагается расстрел.»
Видео резко оборвалось. Сергей перемотал запись, чтобы убедится, что это действительно конец, а не внутренний сбой в блоке данных.
— Можешь не искать. Это вся запись.
Сергей только сейчас заметил отца Алексия, сидящего напротив него на табуретке. Юноша был так увлечён просмотром, что не обратил внимание.