Дом атамана ничем не выделялся, разве что хозяйство было более крупным. Что бы его поддерживать, приходилось использовать управляемых дронов в помощь жене и дочерям. Со стороны могло выглядеть забавно и нелепо, как в селе с древнерусским колоритом, ходячие железные эндоскелеты с камерами вместо голов, доят коров, стригут овец и собирают урожай пшеницы.
— С возвращением Виктор Игнатьевич. — сказала жена — пухленькая женщина средних лет.
— Здравствуй мать. — поздоровался в ответ атаман — Как обстоят дела?
— Наши девочки косят траву. Кроме младшенькой. Настенька заболела.
Драгович нахмурился. Уже не в первый раз. Настя с рождения отличалась слабым здоровьем. Такую хилую никто замуж не возьмёт. Генетика плохая. Будь сейчас девятнадцатый век, она бы и первые месяцы не прожила. Виктор делал всё, чтобы Настя не чувствовала себя обделённой. Любящий отец одинаково заботился обо всех своих детях, он лишь опасался за будущее Насти. Теоретически, с современной медициной подравнять иммунитет не проблема. Но доступна она только элите. Когда-то, до Гражданской войны, привилегии казаков были ненамного ниже оных у дворян, и они вернуться если получиться разыграть все карты. Главное соблюдать осторожность.
— Как всё прошло? — заботливо спросил жена за ужином.
— Лучше, чем я ожидал, но хуже, чем мне хотелось бы. — ответил Виктор. Понимая, что такой абстрактный ответ не удовлетворит супругу, он пояснил:
— Наш князь вызвал не только меня, но и начальника полиции и запретил эскалацию конфликта.
Дочери уплетали вареники со сметаной, никак не демонстрируя интереса к беседе родителей. Деревянные ложки стучали по тарелкам.
— Мне пришлось отозвать охоту на Сергея Драгунова. Я пытался убедить князя предоставить мне доступ в трущобы где этот мелкий ублюдок зализывает раны, но он был непреклонен.
— Странно, что его заботит судьба мелкого преступника.
— Не его, а Никитина.
Жена кивнула.
— Ах да. Этот начальник полиции. Он слишком много о себе возомнил.
— На самом деле нет. Он считает себя слугой закона и всё делает непосредственно по закону.
— А разве укрывать преступника законно?
— Людмила, ты не понимаешь, как полицейские мыслят. — ответил Виктор — Вернее, как мыслят те из них, для кого честь ещё, что-то значит. Они отрицают само понятие коллективной ответственности. Это мы можем применить силу к семье и друзьям преступника, если это поможет его найти, но полиция не так работает. У них действует «презумпция невиновности», то бишь человек невиновен пока не доказано обратное. А даже если улики есть, то любая их не состыковка автоматически трактуется в пользу обвиняемого. Для полиции лучше отпустить десять преступников чем осудить, хотя бы одного невиновного. Они ошибаются, но таковы их правила. Нельзя их за это винить.