— Боже, — выдыхаю я, отчаянно вращаясь.
— Отодвинь свои трусики, детка, помоги мне, — говорит он.
Я делаю, как он говорит, оттягивая хлопчатобумажную ткань своего тонкого кружевного нижнего белья. Стону, когда кончик его члена впивается в мою киску, сдерживаемый только его серыми боксерами.
— Господи, как хорошо ты чувствуешься. Я собираюсь сделать с тобой всякое дерьмо, когда мы будем одни, — его рычание становится низким, когда эти огромные руки сжимают мои бедра, заставляя меня повернуться. — Что бы ты ни делала, не останавливайся — мой член сейчас в идеальном гребаном месте.
Мои веки трепещут, когда я открываю рот. Один толчок его боксеров, и он будет полностью внутри. Так легко, слишком легко. Так хорошо.
— Я так чертовски близко, — заявляет он, хватая меня за зад и переворачивая одним ловким движением. Как хорошо тренированный борец, не пропускающий ни одного удара.
Сильный. Ловкий.
Дерзкий.
Слишком громко, слишком хорошо имитируя секс.
— Потише, — задыхаясь, умоляю я. — Клянусь, Стерлинг, ты сейчас врежешься изголовьем кровати в стену.
— Ты хочешь, чтобы я понарошку трахал тебя тихо и медленно, Скарлетт? Так?
Он такой грязный, такой неотфильтрованный — контраст с тем джентльменом, каким он был все остальное время, пока мы были вместе.
— Ты всегда так говоришь? — мне удается спросить, и когда мои глаза закатываются, он сосет мой сосок через рубашку, и я почти взлетаю с кровати в эйфории.
— Как?
— Ты всегда так грязно говоришь?
— Тебе нравится?
Я люблю это.
— Да.
Это эротично и заставляет меня чувствовать себя сексуально. Мне хочется содрать с себя рубашку — и все остальное.
Его член скользит вверх и вниз по складке между моих ног, задевая каждый нерв по пути. Удар по моему клитору. Схватил меня за ягодицы, притянул к себе.
Так близко, так близко… не останавливайся, не останавливайся.
Мы запыхались, предательские признаки двух надвигающихся оргазмов вырисовываются, рты сливаются, матрас на грани скрипа — бьется о стену его спальни.
Так близко, не останавливайся.
— Ш-ш-ш, — предупреждаю я, не уверенная, он или я производим весь этот шум.
Его рот прижимается к моей шее.
— Я хочу тебя так чертовски сильно, что это сводит меня с ума.
Так близко, не останавливайся.
Мы не останавливаемся, пока не кончаем одновременно, лицо Роуди уткнулось в изгиб моей шеи. Звуки, которые он издает — мучительные стоны удовольствия, которые я никогда не слышала от мужчины.
Сексуальный.
Мой.
Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, полностью одетые.
Пылающие.
Затем…
— Наверное, нам нужно сменить нижнее белье. В моих шортах повсюду сперма.