СУББОТА
Роуди
Мы добрались до корабля с запасом в час, по длинному извилистому трапу добрались к атриумной палубе.
Я иду рядом со Скарлетт, не отрывая глаз от ее фантастического зада, любуясь видом. Красивый топ с крошечными дырочками и пара белых шорт, которые она носит, не мешают мне глазеть, как она делает один длинный шаг за другим.
К сожалению, не успеваем мы переступить порог корабля, как папа замечает, что я пялюсь на ее задницу, и тянет меня за руку в сторону. Подходит ближе, чтобы ему не пришлось повышать голос, готовясь к лекции.
Я терпеливо позволяю ему произнести речь, которая, как я знаю, скоро последует.
И еще немного краснею.
— Твоя мама и я доверяем тебе в эти выходные. Пожалуйста, полагайся на свой здравый смысл.
Я киваю.
— Я понимаю.
— Уверен? Ты делишь комнату с этой девушкой, которую мы никогда не видели до этого уик-энда. Мы хотим верить, что вы оба будете нести ответственность.
— Ответственность? — я ухмыляюсь, скрещивая руки на груди. — Что ты имеешь в виду?
Никогда не преуспевая в сексуальных разговорах, лицо моего отца становится таким же ярким, как у Скарлетт, когда она краснеет.
— Ты захватил…
Я склоняю голову набок.
— Захватил что? Солнцезащитный крем?
— Ты же знаешь…
Он не может заставить себя произнести слово «защита», или «презервативы», или «контроль над рождаемостью». Папа — замкнутый человек в отношениях моих родителей, а мама — экстраверт. Баланс всегда был положительным, за исключением тех случаев, когда дело доходит до такого дерьма, как это.
Господи, помоги ему, он отстой при чтении лекции. Всегда был.
У него нет никакого самообладания для этого, в то время как мама, вероятно, выхватила бы диаграмму и нарисовала мне всю картину. Или вытащила из сумочки полоску презервативов — тех, что с логотипом ее книги.
— Пару комплектов хорошей одежды?
— Стерлинг, если ты жеманничаешь со мной, я этого не ценю.
— Жеманничаю, папа? — Это такое мамино слово.
— Это твоя мать хотела, чтобы я поговорил с тобой.
— О чем? Серьезно, папа, я не понимаю, к чему ты клонишь.
Вот тогда он внимательно смотрит на мое лицо, на мою дерьмовую ухмылку.
— Ах ты, маленький умник.
Моя ухмылка становится шире.
— Едва ли маленький.
Так легко смутить моего отца.
— Стерлинг, хватит.
— Папа, я все понял. — Я успокаивающе хлопаю его по спине. — Не волнуйся, никому не нужны мои клоны.
Прошлым вечером я был так близок к тому, чтобы быть недобросовестным в отношении защиты, как никогда в жизни, и этого не произошло только лишь потому, что мы со Скарлетт были одеты в нижнее белье.
Но мой большой член хотел войти, и он хотел войти глубоко.