Как завороженный, я смотрю, как она отворачивается, чтобы уединиться, снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону. Снова устраивается на животе, подбородок упирается в руки.
Удовлетворенно вздыхает.
— Дай мне знать, если волосы помешают.
— Вовсе нет. — Они собраны у нее на голове, выбились несколько тонких прядей, и думаю, они щекочут ей шею.
Талия узкая, грудная клетка безупречного персикового цвета.
Ее груди сплющены, грудь сбоку создает великолепное отвлечение, когда я, наконец, кладу руки на ее кожу, твердо потирая ее спину.
— Потрясающее ощущение. — Несколько секунд она молчит. — Можешь опуститься ниже, прямо здесь? — Ее левая рука тянется назад, чтобы схватить меня за запястье, тянет его вниз, правая за пояс ее пижамных шорт.
Кладу обе руки на ее косые мышцы. Ее подвздошный гребень, прямо над задницей.
— Здесь?
— Да. О боже, как же хорошо.
Не могу сказать, делает ли она это нарочно — стонет — но, независимо от этого, это меня заводит. Весь этот массаж, от обнаженной плоти Анабелль, до тихих звуков, которые она издает, лежа неподвижно подо мной.
Я понятия не имею, как низко опуститься или куда мне можно положить руки. Так что перестраховываюсь, оставаясь выше ее талии. Нежно тру ее большую круглую мышцу, ее дельтовидные и трапециевидные мышцы, все места, о которых я узнаю в кинезиологии, но это не тоже самое, что практиковаться на другом студенте или реквизите.
Это женщина, к которой я испытываю отчаянное влечение.
Это моя кровать.
Моя комната.
Наш дом.
Ее кожа.
— Эллиот?
— Хм?
— Все в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты остановился.
— О. — Я провожу руками по ее шее, разминая. — Прости.
— Все в порядке. — Я слышу, как она улыбается в подушку. — Может, остановимся и посмотрим кино?
— Я могу продолжать, если хочешь, ничего страшного.
Она шевелит задницей.
— Ты милый, но я знаю, что ты устал.
Я не устал, а возбужден. Огромная гр*баная разница.
— Конечно, давай посмотрим кино. Я закончил с учебой, а ты с этой дурацкой книгой, которую читала.
Анабелль перекатывается на бок, прикрывая грудь моим одеялом.
— Было бы не смешно, если бы в ней действительно содержалась полезная информация.
Теперь я тоже на своей стороне.
— Взгляни фактам в лицо, Доннелли, ты не создана для мести. Ты слишком добросердечна для этого.
— Сущая правда. — Она протягивает руку, убирая выбившуюся прядь волос с моего лба, и я чуть не отшатываюсь от удивления.
В последнее время я часто замечал, как она это делает — прикасается ко мне. Постукивает, толкает, дразнит. Не желая ничего в этом менять, я приписываю это нашей растущей дружбе, свидетельству ее доверия ко мне.