После того, как все формальности были соблюдены, и Елена Петровна поняла, что я не собираюсь ее судить, молодая женщина поинтересовалась, знаю ли я суть проблемы. Я честно признался, что не знаю подробностей. Тогда Елена Петровна повела меня наверх по лестнице, затем по коридору и открыла дверь, пропуская меня вперед.
В комнате, которой по убранству позавидовала самая привередливая и капризная принцесса, на огромной кровати, в море подушек лежала девочка лет шести-семи. В глаза бросался неестественный румянец спящей, волосы ее были разметаны по подушке, на лбу выступила испарина, если прислушаться, можно было услышать, как бьется ее сердечко и как воздух постепенно наполняет ее легкие.
Я отвел взгляд от девочки и оглядел комнату: она была увешена рисунками малышки, ее фотографиями, множество игрушек нашло свое пристанище в этих детских «хоромах»: от малюсеньких бусинок, разбросанных по столику, до громадных кукол, превышающих рост их хозяйки. Да, если бы меня спросили, хотел бы я быть ребенком, я бы согласился только на роль позднего ребенка. Больно уж их любят.
Я кивком головы указал на дверь, и мы вышли.
― Что с девочкой? ― поинтересовался я, когда мы спустились в гостиную.
― Все-таки странно, что Валерий Михайлович вам ничего не сказал, ― насторожилась она, но все-таки продолжила, ― дело в чудовищах.
― Чудовищах? ― переспросил я.
― Да, нашей девочке видятся чудовища, из-за них она не может спать ночами, из-за страха у нее повышается температура, периодами она даже бредит, все время говорит про каких-то чудовищ…
― Что говорят доктора?
― Они настаивают, что исходных проблем со здоровьем у нее нет: ни воспалительных процессов, ни инфекций, ни хронических заболеваний.
― Психосоматика?
― Да.
― Давно это у нее началось?
― Уже два месяца. Сначала только иногда ей снились кошмары. Теперь почти каждый день и каждая ночь для нас ― настоящее испытание! ― плечи этой молодой женщины, явно сильной, невольно подрагивали, но она не плакала и старалась казаться спокойной.
― К психологу вы уже обращались?
― Нет, ― отвела глаза мать больной девочки. ― Валера не хотел, чтобы все знали о недуге… Я ему говорила, что так нельзя, но все это бесполезно! ― пальцы Елены постоянно теребили друг друга, ручку, салфетку, выдавая напряжение их обладательницы.
Дальше я задавал банальные коронные вопросы, без которых в нашем деле никуда.
― Были ли у девочки в последнее время травмирующие события? Может быть, ее кто-то испугал или обидел?
― Вроде нет, ― отозвалась ее мама.
― Были ли у девочки тяжелые заболевания в перинатальный период? Были ли родовые травмы? Может, серьезные болезни или осложнения в возрасте до 3 лет? Хронические заболевания? Травмы?