– Позовите его, немедленно!– повелевала не своим голосом.
Уже несколько дней она не подпускала его к себе… Даже охранять снаружи покоев запретила. Аргументировала это тем, что ему нужно отдохнуть после тяжелого перехода по пустыне, а сама… Сама пыталась перевести дух, успокоиться… Происходившее с ними там, среди безжалостных песков, не отпускало ее ни на минуту… И если тяжелый путь и постоянно нависающая угроза немного притупляли эти ее чувства в дороге, то оказавшись в безопасности и долгожданном покое, они обрушились на нее подобно лавине в неприступных горах… Она захлебывалась от этих воспоминаний, горела изнутри… И если мысли о похотливых взглядах номада вызывали в ее теле только чувство тошноты, то воспоминания о руках Эмиля, о его губах, дыхании, движениях и низком, соблазнительном голосе вызывали волны возбуждения невиданной силы… Она прикрывала глаза и думала о том, как его пальцы проникали в нее, помнила, как он смотрел, как хрипло дышал и не стеснялся своего желания… Она сходила с ума… Теперь, стоило их взглядам пересечься, разгоралась битва… Битва между мужчиной и женщиной… И она знала, что уже проиграла ее… Потому что на дне его глаз горело триумфальное знание– знание того, какой она может быть без всех этих прикрас золота, без тяжести власти, без спеси и высокомерия…
И вот, опять вызов… Опять желание идти не по правилам… Она даже была готова отказаться от его опеки… Отпустить… Наградить и дать возможность переключиться с нее на наслаждение от полученных благ…. Какого раба, падкого на деньги и женщин, а таковыми являлись все гладиаторы, не прельщала перспектива получить благословение самого Мины в виде богатства и почета, дарованного в Землях золотых песков… Но этот отчаянный глупец снова отказывался от всего, играя в понятную только ему игру… Глупую, нелогичную… Пугающую Иллирию…
– Что ты себе позволяешь, раб, отказываясь от моих даров?– грубо накинулась она на него словами, стоило ему только войти, даже не удосужив его поприветствовать,– вывести меня из себя хочешь?
– Отнюдь, королева… Просто я не отказываюсь от своих слов… С самого начала я обещал тебе, что буду заботиться о твоей безопасности… И ты, и я прекрасно понимаем, что твои посулы– свобода, деньги, шлюхи– не позволят мне заниматься этим так, чтобы ты все– таки осталась цела и невредима…– он смотрел в ее глаза прямо. Спокойно. На фоне ее бешенства это выглядело даже странно.
А Иллирия и правда была максимально взвинчена. Глаза горели, грудь порывисто вздымалась, губы приоткрылись в немом упреке и возмущении… Эмиль невольно обласкал глазами ее лицо, опустился на тонкую шею, задержал взгляд на изящном туловище с аппетитными, выпуклыми формами… Еще секунда– и он уже прижимал ее порывисто к себе, впиваясь губами… Страстно, жестко, бесстыдно. А она ему отвечала…