— Мои тетя и дядя живут в частном секторе, — аккуратно вращая чайник по часовой стрелке, с задумчивой улыбкой говорит она. — Так дядя сразу сказал, что никаких “огурьев и помидорьев” в своем саду разводить не позволит. Вот тетя и выращивает всякие лечебные травки. И красиво, и полезно. И чай из них невероятно ароматный всегда.
— А что ж дядя против огурьев и помидорьев имеет, что так строго?
— Он просто тетю бережет. Не хочет, чтобы она на огороде целыми днями надрывалась. Она у нас такая деятельная натура, что посадить десять кустиков помидор — не ее вариант. Она сразу замахнется на двести или триста. И это может быть только один сорт.
— Масштабно мыслит твоя тетя, — улыбаюсь в ответ.
— Это да. Ой, прости, я такая нерадивая хозяйка, — вдруг спохватывается Лиза и кидается к духовке. — У меня же шарлотка есть. Я ее утром на скорую руку испекла. Хотите… то есть хочешь?
Мама, я больше ничего не буду проверять и оценивать. Я уже все оценил.
— А что, есть шанс, что голодный мужчина после работы откажется от шарлотки? — весело изумляюсь я и, не удержавшись, облизываюсь в предвкушении.
— Тогда не дам!
А вот это неожиданно.
Как это не дашь? Мне теперь не дать просто нельзя!
— Тогда сперва поешь. Только давай я все поставлю разогреваться. У меня суп с фрикадельками и чахохбили. Вчерашние, правда, я в воскресенье готовлю себе сразу на всю неделю. Пойдет?
Да просто промчится, не заметишь. Ай да Гаечка, ай да спасительница!
“Надо брать, — голосом Шамани мурлыкает кто-то в моей голове. — Пока никто шустрый такое сокровище не пригреб.”
“Я ему пригребу. Пригребалки укорочу. Острым хирургическим скальпелем”, — мысленно отвечаю я.
— Лиза, а выходи за меня замуж?
Она замирает и как-то вся… словно замораживается.
“Ой, дура-а-ак, — рассерженно шипит Шамани в моей голове. — Ты же ей, похоже, сорвал ту самую едва зажившую корочку!”
Лиза молча достает обещанное изобилие из холодильника, раскладывает по тарелкам и ставит мудреной горкой в микроволновку. Включает ее, все так же молча расстилает передо мной на кухонном столе белоснежную салфетку, достает столовые приборы, наливает в красивую чайную пару благоухающий напиток, очень аккуратно разворачивает так, чтобы было удобно взять чашку правой рукой, и тихо произносит:
— У меня уже есть, вернее, был муж. Очень хороший, кстати. Умный, добрый, справедливый и благородный. Но как-то так получилось, что я оказалась недостаточно хороша для него. Я не то чтобы жалуюсь. Я даже не злюсь на него и ни в чем не обвиняю ни его, ни его вторую жену. Они очень славные. Оба. Да-да, я искренне говорю. Так бывает. Просто… — она с беспомощной улыбкой пожимает плечами, — просто я… мне…