Сейчас Брайс смотрел на Бронвин с осторожностью, почти желая, чтобы их встреча в том ресторане никогда не состоялась. Он видел, как она распрямила плечи, очевидно, приняв решение, и повернулась к нему.
– Я остаюсь, – произнесла она.
Читать по ее губам было для Брайса мучением. Всякий раз смотря на них, он вспоминал их вкус.
– Похоже, у меня нет иного выбора, – продолжила Бронвин. – После того как я полностью поправлюсь, а Кайла привыкнет к новому дому, я хочу продолжить учебу.
Брайс кивнул. Ее образование, ее мечта стать ветеринаром была одна из причин, почему он возражал против того, чтобы они рано заводили ребенка. Ему не хотелось, чтобы однажды Бронвин обвинила его и ребенка в том, что они лишили ее заветной мечты. Брайс не помнил, говорил ли в тот вечер об этом Бронвин, но знал, что, услышав новость о ее беременности, повел себя абсолютно неадекватно.
– Если у нас открытый брак и ты встречаешься с другими женщинами, то я буду встречаться с другими мужчинами. Единственное, о чем прошу – не афишировать это, ради благополучия Кайлы.
«Она хочет видится с другими мужчинами?»
Это не обрадовало Брайса. Он уже собрался возмутится, но вспомнил, что это было его предложение.
«Вполне логичное предложение, правда же? Ведь если я больше не хочу ее, то Бронвин может найти себе того, кто ее захочет? Того, кто будет обнимать ее и целовать. Того, кто будет утирать ее слезы и утешать. Того, кто будет любить ее и оберегать. В общем, того, кем я больше не хочу быть. Верно?».
Брайс кивнул своим размышлениям, надеясь, что его замешательство не отразилось ни в лице, ни во взгляде.
Бронвин
– Справедливо, – ответил Брайс и выразительно посмотрел на безымянный палец ее левой руки. – Открытый у нас брак или нет, то тебе нужно снова начать носить свое обручальное кольцо.
Бронвин смущенно потупилась и убрала руку. Она давно заметила, что Брайс все еще носит обручальное кольцо: широкое из матового золота и платины с замысловатым кельтским узором. Ее было таким же, но меньшего размера.
– Я… у меня его нет, – пробормотала она.
Брайс нетерпеливо рыкнул.
– Я глухой, помнишь? – с сарказмом произнес он. – Смотри на меня, когда говоришь.
Бронвин вскинула голову и решительно сказала:
– У меня нет кольца.
– Как это нет? – недоверчиво спросил он. – Куда ты его дела?
– Продала! – ответила Бронвин и выбежала из оранжереи, чтобы не видеть реакцию Брайса.
Она многое бы отдала, чтобы сохранить обручальное кольцо и кольцо, подаренное Брайсом на помолвку, даже если они стали символами лжи, в которую превратился их брак.