Я осторожно поднялась, вглядываясь в небо. Шестая — это Сатурн, должно быть. А четвёртая — значит, Марс. Да, похоже, так и есть. Но в отличие от Юпитера, который радовал меня всю зиму и весну, Сатурн не был столько заметным, хотя и отличить его от неподвижных звезд было весьма просто. Стоило только подождать чуть-чуть. Но Карим не ждал. Он просто взглянул на небо и узнал время и день.
— Но как?
Карим опять тихо хмыкнул, и чуть слышно вздохнул.
— Месяц появится только завтра, — невпопад ответил он. И, помолчав, добавил, — Ночь была памятной не только для тебя.
Было тихо. Я вдыхала редкий мерцающий свет, прохладой заползавший в сердце, наполняя свой дух. И зрение моё вдруг схлопнулось почти в точку, зажатое темнотой со всех сторон. И так же неожиданно переродилось, раскрывшись. Зрачок необъяснимо расширился, вбирая в себя лучи далёких светил. Я видела сияющее тело домашней галактики и непривычно яркий, струящийся пульс звёзд — свидетелей бесконечности.
— Будет холодновато, конечно, — Карим после долгой паузы осторожно уселся в камнях. — Устраивайся. Часа три можно отдохнуть.
Я непонимающе качнула головой.
— Пешком доберёмся, — ободряюще пояснил Карим, — Когда рассветёт.
* * *
Шайла принюхалась и открыла глаза. Темнота. Кругом была спокойная темнота. Это только ночь. Хорошо. И лапа болит уже не так сильно. Она сможет теперь дойти.
Шайла перевернулась и попыталась встать. Движение острой болью разрушило умиротворение, и медведица взревела. Жгучая, такая, что невозможно вынести, знакомая уже ярость вдруг затопила её всю, до самых кончиков опаленным солнцем шерстинок на загривке. Медведица бежала. Не разбирая дороги. Её вела боль. И… запах. Их запах! Он ещё здесь. Тонкий, смазанный, забитый водой. Но она чувствует его! И на этот раз она не промахнется. На этот раз она успеет.
* * *
— Где мы? — настойчивым шёпотом спросила я.
— Ну, вообще-то тебе это должно быть известно лучше моего, — улыбнулся темноте Карим. — Кстати, почему ночь?
Ерунда какая-то.
— Мы прыгнули в твой портал, а не в мой, — я уловила нотку иронии в голосе.
— Я, ей-богу, понятия не имею, о чём ты.
— Ну и ладно. Не пугайся, я обниму тебя. Так нам будет теплее.
Я вовсе не была в этом уверена. Что теплее будет нам обоим. Однако, противиться не стала.
И всё равно вздрогнула, почувствовав его прикосновение. О чём он говорил всё это время? Мой портал и я должна знать, почему ночь и камни? Памятный день, новолуние? Если это та ночь, о которой я думаю, где-то рядом должен быть обезумевший от боли медведь. Я испугано дёрнулась и прижалась спиной к Кариму. Он был холодным и твёрдым. Очень осторожно прижал меня к груди, обхватив свои локти ладонями, чуть заметно дрожа. В тонкой, сырой футболке ему совершенно точно было не согреться. Да и я на роль грелки годилась едва ли. Точнее, совсем не годилась.