Накрыло как тогда, когда она пришла к нему в офис. Арсен знал, что она придет, и знал, что, если ее увидит, не отпустит. Не сможет, стоит только вдохнуть ее запах, и его снова унесет в адову бездну.
Не думал, что он вообще на такое способен, ведь был влюблен, и не раз. И с ума сходил от любви. Но никогда не проваливался вот так, оторвавшись от реальности, уходя с головой будто под воду. Забыв себя, забыв, что есть вокруг него мир, забыв о сыне и Лере…
Он хорошо помнил свои ощущения — ничего не нужно было, ничего не имело значения, только она, эта девочка в его руках. Ее податливое тело, нежная атласная кожа, сладкие губы и сама она такая сладкая, ласковая…
Опомнился, когда понял, что Ринат зовет его, а он все еще смотрит на экран и пытается унять внутреннюю дрожь, даже пальцы сцепил. Вспомнил, как смотрел на нее, уходящую от офиса, и сжимал в карманах кулаки, будто натягивая невидимую цепь, что сковала его и не давала броситься вслед. Упасть на колени, обхватить стройные длинные ножки и держать, не пускать, никуда больше не отпускать.
Когда охранник передал футляр, и Арсен увидел подарок Агаты, ему выть хотелось. Хорошо, никто не видел, как он прижимался губами к этим запонкам, которые совсем недавно держала в своих тонких пальчиках его девочка.
Не его, не его, мать твою, не его!
— Арсен, чертило бешеный! Угомонись!
Ямпольский смотрел на сбитый в кровь кулак и удивленно моргал. Ринат оттащил его от стены, на которой облупилась часть дорогой венецианской отделки.
— Хватит! — они оба тяжело дышали, кажется, он Маркелову еще и задвинул под ребро. Ничего, не развалился же напарник, живой. — Хватит с ума сходить, Арсен. Леру не вернешь, сколько ты себя съедать будешь? Сколько можно одной местью жить? Четыре года прошло, Арсен, четыре! Разве такой жизни она хотела для тебя? Мы все с тобой сделали, сам знаешь, какие силы подняли, чтобы хоть что-то нарыть. Но раз до сих пор ничего не нашли, значит нет уже их. Или сами слились, или под раздачу попали. А ты молодой еще мужик, Арсен, сколько тебе, тридцать шесть? Тридцать восемь?
— Сорок два.
— Говорю ж, пацан еще. Мальчишка. Посмотри на себя, бабы за тобой ссутся, ты на сорок лет и в пятьдесят выглядеть не будешь, вы, горцы, долгожители. В тебе же армянская кровь, если я не путаю?
— Наполовину. Мать армянка, отец русский, — Арсен сам не знал, почему отвечает и не посылает Маркелова, но тот вроде как проявляет участие. А нехорошо просто так посылать людей, проявляющих участие.
— Так я об этом и говорю. Ну сколько ты еще будешь проституток Борькиных драть? Женись, найди девку нормальную, да хоть эту свою Агату найди, смотри, как тебя от нее кроет. Ты еще детей нарожать можешь, это я уже старый пердун, и то, скажу тебе, молодая кровь рядом и мою разгоняет. Тебе бы сына, Арсен, я вот жалею, что про Тагира не знал, других детей не нажил, а этого не я воспитывал.