С самого детства я любил космос и все, что с ним связано. Мое поколение росло в 70-е и 80-е, под непрерывные телетрансляции о запусках космических кораблей, международных космических станциях и о героях-космонавтах, покоряющих космос. Космическая фантастика, фантастическая литература об освоении других планет были излюбленной темой наших разговоров во дворе и в школе. Жюль Верн, Александр Беляев, Айзек Азимов, братья Стругацкие, Кир Булычев, Рэй Брэдбери — эти книги воспитали целое поколение моих сверстников. Коммунистическая идеология, при всех ее изъянах, воспитывала в людях дух прогрессорства и предполагала активное освоение космоса.
В школе учитель истории рассказывал нам, что через 20 лет будет построен коммунизм, и скоро будут созданы базы и космические станции на Луне, Марсе, Венере и других планетах. Будет налажено постоянное транспортное сообщение между Луной и Землей, а мы, как подрастающее поколение, должны готовиться к этому.
Тогда подобным вещам никто не удивлялся, все это говорили, все верили этому и принимали как должное. С другой стороны, сам я всегда ощущал мир людей и земную реальность чем-то уж очень детским, а когда подрос, на полном серьезе хотел стать космонавтом, улететь с Земли, чтобы исследовать другие миры и созерцать безграничные космические пространства. Космическая бездна, от которой веяло вселенским холодом и бесконечностью, запредельностью, больше всего соответствовала моему внутреннему духовному состоянию. Поэтому стена над моим письменным столом была заклеена портретами Юрия Гагарина и других космонавтов, фотографиями звездного неба, снимками Луны и других планет солнечной системы.