– Да встаю уже, встаю! Чего это вам понадобилось среди ночи, хозяин?
– Запрягай тяглов. Поедешь к чистильщикам и дальше вместе с ними за кордон.
Неторопливо натянув порты, Кинча пошевелил босыми пальцами. Ехать никуда не хотелось. Хотелось послать начальника подальше и досматривать интересное сновидение.
– Чего это вдруг? До грузов еще целая неделя.
– Не разговаривать! – хозяин был настроен решительно, в таком состоянии с ним лучше было не спорить, – совсем обнаглел, дармоед. Сказано езжай, значит езжай. Возьмешь с собой двух курьеров с Окраины и отправляйся.
– И куда ж я их? – Кинча уже облачался в походную амуницию. Путешествовать только с пассажирами, без груза, было для него в новинку, – куда их вести-то?
– Отвезешь как можно дальше за кордон, а там уже их забота.
– За кордон… Видать народ там, на Окраине совсем заелся, раз уж им и жить не в охоту стало.
Кинча отправился к тяглам, озадаченно почесывая кудлатую голову кнутовищем.
Утро было прохладным. От тяглов, выведенных из теплого стойла шел пар. На камнях и редких пучках травы, между плитами мостовой лежала обильная роса. Неожиданно и сразу, словно зажгли фонарь, взошло солнце, вынырнув из-за домов.
Кинча поправлял упряжь, оглаживал тяглов, да засунул еще три дополнительные обоймы под облучок, где уже лежал его любимый самострел. Самострел этот был предметом гордости Кинчи и объектом постоянных забот. Кинча выиграл его в позапрошлом году на празднике Основания в споре на кулачках. Кинча и сейчас гордо выпячивал грудь, вспоминая об этом, и частенько мучил девчонок, пересказывая в подробностях, как завалил семерых дюжих соперников. Самострел был и вправду замечательный – он стрелял зубатыми звездами, отточенными дисками да квадратными пластинами. Оружие страшное в умелых руках. А руки у Кинчи были без сомнения умелыми – он с двадцати шагов запросто срезал голову камнегрызу.
Из здания станции вышли начальник и двое курьеров с Окраины. Кинча впервые видел людей из такого далекого места. Он придирчиво оглядел их снаряжение, потом заглянул в лица, оценил уверенность движений и остался доволен осмотром – надежные ребята, с такими не страшно и за Кордон. Хотя, что там делать двум курьерам Кинча как ни ломал голову, придумать не мог.
Мужчины поздоровались. Кинча посадил пассажиров в повозку, наказал держать ухо востро, потом плюнул на три стороны и взгромоздился на облучок. Витой кнут звонко щелкнул. Вожжи подобрались, и пара тяглов двинулась с места, мерно ускоряя движение.
Начальник станции постоял еще некоторое время, глядя во след уходящей в страшные места запустения повозке. Через пару минут путешественники скрылись за наплывающими слева и справа домами, и начальник со спокойным сердцем отправился по хозяйству – гонять ленивых домочадцев и не менее ленивых тугоумных возчиков.