Джохи стоял вытянувшись и задрав голову к потолку. Он стоял невредим, губы его шевелились, он не делал ни малейшей попытки укрыться от нападения. И закрывал путь к спасению.
– Назад! Нужно назад! – Закричал Волод.
Плевуны выскочили из своих туннелей на перекресток и готовы были броситься на, как им казалось уже ослабленных жгучими ранами жертв. Еще немного и жертвы точно оказались бы поджарены кислотой до стадии готовности.
Ичан примерился, как половчее ухватить Джохи и затащить в тоннель, как вдруг тот прыгнул на друзей, ухватил их обоих распахнутыми руками и с непредсказуемой силой пригнул к земле.
Над головой Джохи раздался резкий визг, шуршание, шелест и влажные кожистые хлопки. Из туннеля стремительно вылетела стая жажараков.
Волод с Ичаном пригнулись еще ниже.
– Вот новая напасть! – Рявкнул Ичан и вздернул самострел. Джохи перехватил его, опустил к полу.
Жажараки, не обращая внимания на людей, накинулись на плевунов. Они рвали их когтями, долбили клювами, грызли зубами. Плевуны метались, визжали, но ничем не могли ответить на такую атаку.
За несколько минут жажараки покончили со стаей, похватали растерзанных бестий и скрылись в темных галереях.
Не сразу Волод с Ичаном пришли в себя.
– Фу, вот повезло, а! Нет, ведь как повезло! – повторял то и дело Ичан, поправляя амуницию и накладывая себе мазь на ожоги. – Повезло Стивенова воля!
Волод собирался молча и только поглядывал на Джохи. Хромой провожатый оставался как всегда непроницаем и невозмутим.
Трассы, тоннели, спуски и лестницы кончились. Впереди лежал хаос ущелий, провалов, темных пещер и неразведанных горизонтов – Джохи завел путников ниже обжитых и оцивилизованных уровней подземелий. Дальше был только мрак и неверные камни под ногами.
Препятствий становилось все больше. Обрывы, провалы, трещины, зыбкие россыпи камней, готовые обрушиться своды задерживали движение маленького отряда.
На привалах все трое валились измотанные и избитые. Даже Джохи утратил прыть и все чаще оглаживал и растирал свою кривую ногу.
Утром и вечером Волод становился на молитву. Он угадывал священное время даже во тьме, но чем дальше трое спускались под землю, тем слабее чувствовались молитвенные призывы, и тем слабее было блаженное опустошение. В самой глубине подземелий Волод вообще перестал что-либо ощущать. Но, тем не менее, усердно молился, определяя время по механическому репетиру.
Даже Ичан перестал прятаться во время молитвы под свою трехскатную шляпу. И на поверхности Джохи никак не отзывался на молитвенные призывы, что вызывало у Волода раздражение и осуждение, которые впрочем он проявлял только в бросаемых на хромца взглядах.