– Дем…
– Ирина Валентиновна, – продолжает говорить Савицкий, игнорируя мою попытку вмешаться. – Надеюсь, вы слышали, что я сказала.
– Сотрясаешь почем зря воздух, – ответила в его духе мать. – Ладно, возвращайтесь обратно в зал. Забейтесь в какой-нибудь уголок и не портите вечер. А ты, – мать тыкает в мою сторону пальцем, – попросишь прощения у тетушек. И будь добра, попридержи язык за зубами.
– Пожалуй, – Демьян громко выдыхает, явно понимая, что вести диалог с тем, кто к нему не предрасположен по природе, явно бесполезно, – нам пора.
Мать оборачивается и, шипя, произносит требование вернуться в ресторан, и я уже готовлюсь сделать шаг, против воли, конечно же. Скорее по старой памяти и выработанным условным рефлексам, но замираю, очутившись в крепких руках своего любовника. Демьян рывком одергивает меня, разворачивает к себе и новым проворным взмахом руки возвращает в реальность.
Я ошарашено смотрю под ноги и вижу яркие всплески. Искорки. Мое платье, усеянное блестками и бусинками, рассыпается прямо на глазах изумленной публики. Ткань трещит так, словно небо разгневалось и грохочет над головами. Я просто поверить не могу в то, что происходит… Поднимаю руки, ловлю лоскуты платья и пытаюсь свести их на груди.
– Ох, какая досада, – играючи сообщает Демьян и вновь управляет мной как марионеткой.
Сокращает между нами дистанцию, быстро стягивает с себя пиджак, который в следующий миг оказывается на моих плечах.
– Кажется, Лана не сможет вернуться на ВАШ праздник.
Уверена, он специально выделяет последние слова, пытаясь показать моей матери, что это вечер не только ее. Осадил и поставил на место. Но вот за что рвать платье-то?! Я хочу возмутиться, но теряюсь со словами, поднимая лицо и встречаясь с пораженным лицом матери. Она как рыба шевелит губами и, выпучив глаза, смотрит на нас. Пожалуй, мы сумасшедшая парочка.
– Идиоты! – оклемавшись, рыкает мать, но Демьян игнорирует поток брани.
Вслед прилетает многое, и что-то еще похожее на «два сапога-пара» звучит вполне благодушно, но я стараюсь не слушать голос матери. Принимаю руку Савицкого и, не прощаясь, ухожу. Леся отскакивает в сторону. Я успеваю заметить смятение на ее лице и искорки в глазах. Кажется, она все же на нашей стороне, пусть и боится высказаться вслух.
Мы покидает территорию ресторана неспешно, с гордо поднятой головой. То есть это Демьян выпрямил спину и шагает вперед, ни о чем не переживая, а я надеюсь, что мое белье не стало достоянием общественности, и яростно свожу мягкую ткань пиджака на груди.
– Ты сумасшедший, – единственное, что могу произнести, пока мы не оказываемся около автомобиля Демьяна на парковке.