— То есть, твои слова ничего не стоят, так?
— Стоят, но программному обеспечению не прикажешь.
— Ах ты хитростальной кусок…
— Спайк! Хватит, — остановил его Двадцать Шестой, — есть дела поважнее, чем пустая грызня во время реального боя.
Робо-пес умолк, как и притих, спорящий с ним робот. Оба посмотрели друг на друга и заключили бессловесное перемирие. Вопли, за пределами их укрытия, понемногу начали стихать, что послужило сигналом к скорейшей зачистке зоны. Двадцать Шестой открыл оружейный отсек на своей ноге и достал оттуда серебристый пистолет, приобретенный у барыги запрещенных людских вещей. Он рассматривал пушку и до него дошло странное ощущение, что стрелять из нее он совсем не хочет, что ему как-то противна мысль о том, чтобы держать это орудие в своих руках. Неужели это из-за того, что Спайк стер большую часть моих воспоминаний о времени, проведенном в семье Августа, подумал Двадцать Шестой. Он еще раз поглядел на блестящий пистолет, на его выбитые буквы на затворе, и пальцы, словно не повинуясь ему самому, невольно разжались, выронив Desert Eagle на кучку черепов под его ногами.
— Что-то не так, новичок? — спросил Шестнадцатый.
— Дай мне свою штурмовую винтовку, — не отвечая на его вопрос, приказал Двадцать Шестой.
— С чего бы? У тебя есть своя.
Двадцать Шестой молча подошел к напарнику, встал напротив него чуть ли не вплотную и схватил его оружие. Резко дернув к себе ствол, он развернулся и направился в сторону лагеря людей. От такого грубого жеста, Шестнадцатый подскочил к новичку и встал у него на пути:
— Что ты удумал?
— Ничего. Просто покажу тебе, как работает «новичок». Эти вояки ранены, слабы и дезорганизованы. Я легко выкошу их за несколько минут самостоятельно. Спайк поработал на славу, так что не хочу его лишний раз напрягать там, где могу с легкостью справиться сам. Ну, а ты будешь наблюдать и, может быть, убедишься в верности моих слов, когда я говорил о своем профессионализме.
— Ну хорошо. Покажи, на что способен, новичок, — с легкостью поддался Шестнадцатый.
Двадцать Шестой крепко сжал рукоять винтовки и побрел вперед, пройдя сквозь ромбовидную сетку — связывающую между собой защитные укрытия — как через пропускной пункт, открывающий вход в совершенно другой мир. Вокруг него дымилась земля и трещали кости, охваченные огнем. Люди, позабыв о любых приличиях и уважению к мертвым, вот так спокойно вели бой с машинами, наплевав на ту жертву, которая покоилась в этом месте. Была цель, и воины шли к ней. Но теперь они и сами могли присоединиться к своим предкам, и вина их — самоуверенность. Количество против качества. Когда-то подобная стратегия могла сработать: завалить противника трупами, напускать на него бесконечное количество солдат, утопить в крови. Какая разница, если в запасе есть еще столько же душ, готовых пожертвовать собой на благо рода людского. Но сейчас, в данный момент, такая тактика не сработает. Качество преобладает. И фактор победы в этом бою — не мастерство машин, не их опыт ведения боевых действий, а одна маленькая гранатка, дитя технологического прогресса, нанесшая поражение массам, потому что она превосходит их на несколько голов.