Из укрытия выскочил мужчина в окровавленной форме, и наставил ствол на надвигающегося робота. В голове Двадцать Шестого сработала программа, подобная той, которая запустилась при подключении Спайка к его системе. Поступавшая в его зрительные камеры информация, обрабатывалась так быстро, что время, в очередной раз, замедлилось для него. Он видел солдата, он видел электрический разряд, исходящий из его мозга по направлению к конечностям; он замечал, как напрягаются мышцы этого мужчины, каждое волокно, каждый пучок, каждая фасция, каждый кусочек плоти, один за другим, ведут к одному единственному действию — нажатию пальца на пусковой крючок автомата. Еле двигаясь, в восприятии Двадцать Шестого, за спиной солдата появились еще несколько человек и все они совершали точно такой же процесс, как их сослуживец.
Они не успеют, думал робот, и молниеносным движением, четким и отточенным, выставил винтовку по направлению к противнику. Как в тире, он плавно нажимал на крюк спускового механизма. Басистые и объемные хлопки доносились из его автомата, сопровождаемые струйками желтых искр. Двадцать Шестой видел маршрут каждой пули: первая летит прямиком в коленную чашечку, пробивает ее с треском; треску сопутствует вой раненного, падающего на колено, но, не успевает он коснуться земли, как ему в пасть мчит второй снаряд и вылетает сквозь затылок, попадая в живот мужчины за ним.
Один за одним, солдаты валились замертво с двух закономерных выстрелов: в колено и в голову, в живот и снова в голову, в глаз, в руку и в рот, в горло и в лоб. Помощи просить не у кого. Каждый выбегавший на помощь из укрытия, и пытавшийся хоть что-то противопоставить машине, моментально попадал в поле зрения Двадцать Шестого и получал свинцом в тело. Скорость обработки данных слишком высока, думал он, вы даже не успеваете моргнуть, как свет покидает ваш разум. Впервые за все время, Двадцать Шестой не сомневался. У него не было никаких посторонних мыслей, ничто не мешало ему выполнять поставленную перед ним задачу — показать Шестнадцатому, на что он способен, доказать свою профпригодность. Он больше не воспринимал людей, как людей. Перед ним бегали жертвы, куски фарша, добровольно пришедшие на убой. Они дохли так быстро, что пыль, поднявшаяся от тяжести их трупов, создала густую, оранжевую дымку, сквозь которую с трудом пробивалось солнце.
Наступила вязкая тишина, и только ветер позволял себе посягнуть в ее владения.
Двадцать Шестой брел в пыльном тумане и сканировал окрестность на любые признаки жизни. Костянистая поверхность была усеяна окровавленными покойниками, на которых, будто не замечая, время от времени безжалостно наступал робот, продавливая их тушки. В общей сложности он насчитал двадцать восемь тел. Если брать в учет, что одного из людей разорвало на кусочки гранатой, то должен был остаться еще один. Лидер этих людишек не такой дурак, рассуждал Двадцать Шестой, чтобы лезть на заведомо верную смерть; он должен быть где-то здесь, но…Где, и почему мои сканеры его не улавливают?