Но, пожалуй, самый неожиданный и самый мощный толчок ко всемирному признанию мелодия Монка получила уже после его смерти, в 1986 году. Большой поклонник джаза французский кинорежиссер Бертран Тавернье решил снять джазовый фильм – о живущих и работающих в Париже американских джазменах. Заручившись поддержкой снявшегося в роли самого себя в небольшом камео Мартина Скорсезе, он сумел убедить продюсеров взять на главную роль известного джазового саксофониста Декстера Гордона, который сам играл в Париже в 1960-е годы. В ролях его партнеров снялись Херби Хэнкок, Бобби Хатчерсон, Джон Маклафлин и Уэйн Шортер. Фильм получил название Round Midnight (в России он известен под названием «Около полуночи»), и монковская тема стала лейтмотивом, мелодической основой всего саундтрека, за который автор музыки Херби Хэнкок получил «Оскар».
«”Round Midnight” – краеугольный камень всей эволюции джаза, – говорит о монковской мелодии Хэнкок. Десятилетиями она остается в центре внимания музыкантов. Есть множество композиций, от которых, если играешь их очень много, устаешь, они приедаются, касаться их больше не хочется. От “Round Midnight” не устаешь никогда».
Именно это, считает Хэнкок, – лучший критерий джазового стандарта, темы, которая не теряет свою свежесть и после десятилетий и сотен самых разных интерпретаций.
Одна из романтичных, связанных с джазом ассоциаций – ночной город, когда повседневная будничная суета затихает, и наступает время тихого спокойного созерцания. Я слушаю джаз в самых разных его проявлениях вот уже более полувека, но одно из самых незабываемых моих джазовых впечатлений – ночной Нью-Йорк, осень 1988 года, мой первый приезд в Америку. Вместе с барабанщиком Эндрю Сириллом, с которым мы познакомились, когда он годом-двумя ранее приезжал к нам в Ленинград, мы возвращаемся с какого-то позднего клубного гига. Время – то ли три, то ли четыре часа утра, я едва стою на ногах, но Эндрю уговаривает меня зайти еще в какой-то крохотный клубик, еще на один дринк. В клубике никого, лишь бармен за стойкой, и в углу за покосившимся полуразбитым пианино – сгорбленный пожилой черный музыкант. Нет, это не Монк, его к тому времени уже шесть лет как нет на свете, но звучит “Round Midnight”. Нам не нужно больше говорить, мы просто сидим, слушаем ночной джаз. Не нужно ни понимать, ни думать, ни рефлексировать, ни анализировать. В “Round Midnight” Монк уловил и передал саму суть джаза – не форму, не структуру, не виртуозность и не мастерство. Он уловил главное – чувство, эмоцию.
Именно это чувство и сделало “Round Midnight” одной из самых популярных и самых великих джазовых композиций.