Я тихо смеялась, когда Снегур вернулся в комнату и бросил все деньги обратно на тумбу. Объяснил с виноватым видом:
– В другой раз попытаюсь заплатить, не все сразу получается.
Но я ухохатывалась над его заторможенностью:
– Да у нас, похоже, начались кредитные каникулы! Только дверь ей ты будешь открывать. И так по кругу будем повторять, пока она не одумается и нас не вышвырнет. Но потом мы заселимся в другую квартиру и снова начнем наглеть. Любопытно, а ты сам понимаешь, какое впечатление производишь на женщин?
– Догадываюсь, – он улыбнулся немного смущенно. – И это меня беспокоит почти до паники, Оль. Я же понимаю, что ты со мной только потому, что я для вас необыкновенный. Но как только ты к этому ощущению привыкнешь, я сразу тебе надоем. А мне так нельзя, понимаешь? У нас это семейное… ну, было семейным до последнего развода родителей.
Я открыла рот, закрыла и с серьезным видом покивала. У нас не только чувства взаимные, оказывается, но и панический страх их потерять. А это очень приятное ощущение!
– Рассольник заканчивается! – он крикнул уже из холодильника. – Сваришь еще?
– Хорошо, но в магазин сначала надо сбегать, соленые огурчики закончились. Мне одеваться?
– Подожди, – он снова направился ко мне с заинтересованным видом. – А давай снова подарками обменяемся, а то нас как раз на этой мысли отвлекли.
Глава 6. Настоящая любовь и за тысячу лет не надоест
И как раз в процессе того, как он почти до меня добрался, я приоткрыла глаза и рассмотрела за его спиной силуэт, который становился все более отчетливым. Закричала, вскинула руки. Снегур обернулся и выпрямился:
– Мама?
Перед нами действительно стояла Снежная Королева собственной персоной. А ее я опасалась похлеще хозяйки квартиры.
– Мама, мама, – ледяным голосом подтвердила бледнолицая убийца радости. – Кое-как тебя нашла! Сынок, где твоя совесть? Ты оставил престарелую мать страдать в одиночестве?
Он усмехнулся:
– Это ты – престарелая мать, которая до моего ухода разнесла все правое крыло замка? То самое крыло, которое отошло папе при разделе имущества. Кстати, как он?
Я, краснея от позора, быстро собирала по полу одежду и беспорядочно натягивала на себя. Но вид моих голых ягодиц, похоже, никого больше не смущал.
– Надеюсь, страдает! – припечатала женщина. – Я его горой придавила, до следующего Нового года не выберется. А вы не могли заниматься этим своим сексом в родовом замке? Гляньте на них, нашли тоже кого стесняться. Да я нарушала общественную мораль до того, как люди придумали слово «мораль»! Зато хоть не чувствовала бы себя брошенной и всеми покинутой в тупом квадратном километре резного льда! Разве я вам помешала бы?