Все представители мужской половины первой смены теперь, завидя Руслана, обязаны были первыми подходить и здороваться с ним обеими руками, в то время как он, по неписаным правилам, мог стоять на месте и здороваться только одной. Некоторые возмущались – не открыто, конечно – так, чтобы Хасан не узнал. Но их возмущение начинало спадать после более близкого знакомства с маленьким вождём. Когда он отменил вышеописанные правила в отношении себя, школьники всё равно продолжали их соблюдать, уже по собственному желанию. Теперь он всегда приезжал в школу задолго до начала своих уроков, чтобы потусоваться со старшими и – я уже упоминал, что ничто человеческое было ему не чуждо - понаслаждаться чувством власти и популярности. Шутка ли, около трёхсот (я не считаю тех новоиспечённых девятиклассников с частью не разбалованных десятиклассников, которые и так были преданы маленькому вождю) старших школьников враз стали ниже него в школьной иерархии. И теперь, многие хотели покрасоваться уже с ним. Но Руслан, не просто праздно наслаждался своей властью. Он вообще не любил праздное времяпровождение: приятное он всегда комбинировал с полезным. Помня о его мульти скоростях, в отношении него можно смело переделать эту поговорку на «приятные с полезными». Вот и сейчас, тусуясь со старшей сменой, он анализировал личности, сканировал переплетения людских отношений: кто чем занимается, кто от кого зависит, какие радости, удовольствия, стремления заставляют чаще биться сердца тех или иных пацанов и девчонок. С любезного разрешения директора, он также посещал и уроки старшеклассников: слушал, наблюдал, замечал и делал выводы.
После почти месячного анализа, он пришел к определенному заключению: «Трудно, тяжело будет установить здесь такую же систему, как во второй смене. Слишком запущены и густо заросли разными деревцами, кустами и травами удовольствий сады их душ, чересчур разбалованы они за отсутствием дисциплины и порядка. Кто начинает этот бардак - они и сами понять не смогут. Взять одного из них - самого шумного - поместить в приличное общество, в мою вторую смену, - гордо улыбнулся про себя маленький гений, - где не принято вести себя плохо, где если он будет шуметь и срывать уроки, на него все вокруг посмотрят, как на идиота и, вуаля, спустя некоторое время, этот крикливый горлопан станет обладателем образцового поведения – если это, конечно, не совсем тяжелый редкий случай. Но здесь, в атмосфере вседозволенности, где, если ты шумишь на уроке - на тебя смотрят как на абсолютно нормального человека - здесь они просто качаются на люстрах. Они ушли уже далеко в формировании этого своего безобразного поведения, равно как и в своих собственных мнениях и суждениях - в большинстве своём искривлённых и просто удобных для них - практически на всё, что происходит в жизни. Если во второй смене я имел дело с ростками всяких таких мнений и суждений, и мне легко было заразить их своими - то здесь огороды плотно засажены и что-то придётся обрезать, даже вырывать. Да, трудно, тяжело, но думаю, вполне выполнимо, тем более, что девятые и часть десятых классов – это мои люди, уже заряженные на развитие. Осталось зарядить остальных».