Я с огромным трудом стараюсь открыть глаза… чувствую режущую боль. Пытаюсь моргнуть, чтобы сделать картинку чётче. Первое что я вижу – это потолок. Медленно поворачиваю голову, осматриваюсь. Я в больничной палате, судя по всему в какой-то хорошей клинике. Ночной свет падает из окна. Встроенный в стену светильник, приглушённо освещает палату. Прикрываю глаза и поворачиваю голову в другую сторону, даже это простое действие забирает неимоверное количество сил.
Открываю глаза и вижу Терминатора, который сидит рядом, расслабленно облокотившись на спинку стула с прикрытыми веками. Задремал или просто закрыл глаза?
Жутко хочется пить, чувствую, как пересохли мои губы.
- Дамир. – зову, еле слышным, немного охрипшим голосом, громче не получается.
Хочу поднять руку чтобы дотронутся пальцами, но не могу даже сдвинуть с места, будто у меня не рука, а кусок металла, весом килограмм в двести. Не могу понять, что с моим телом…
У меня начинается паника. Почему я чувствую себя настолько беспомощной? Аж плакать хочется… но не успеваю сделать даже вдох, как Дамир берёт мою ладонь в свои.
- Ты как? – первое что он спрашивает, поглаживая мою руку. Я силюсь что-то сказать. Он спешно целует тыльную сторону ладони. – Сейчас, моя хорошая, подожди я позову врача.
Я моргаю. Он достаёт телефон и кого-то набирает. А в голове крутится его голос: «Моя хорошая». И внутри эти слова теплом отдают. Смотрю как он держит мою ладошку в своей большой, шероховатыми подушечками пальцев поглаживает тыльную сторону. Чувствую легкое покалывание иголочек на кончиках пальцев. Мне так приятно что он сейчас здесь… рядом.
Я не одна…
Может это иллюзия? Он просто чувствует свою вину? А я сейчас навыдумываю себе всякого, а потом сама и расстроюсь… Моё воображение может многое. Уж я-то себя знаю! Хотя, я помню, как он называл меня Златовлаской, когда я лежала у него на груди. Смотрю как он сжимает мою ладонь. От каламбура мыслей в моей голове и воспоминаний о предательстве Дениса всё-таки стекает пару слёз.
- … ждём. – заканчивает разговор и убирает телефон в карман брюк. – Ты чего, Лисёнок? – поднимаю непонимающий на него взгляд, он его ловит и нежно стирает слёзы второй рукой с моих щёк, аж сердце замирает.
Он спросил так мягко и тепло… я и не думала, что он так умеет… Почему «Лисёнок»? Боже, когда я стала такой сентиментальной? Это всё от нервов… да, точно. Я просто уверенна в этом!
Я смотрю в его тёмно-зелёные глаза и испытываю огромное облегчение, потому что не вижу в них жалости. Беспокойство есть, но не жалость…
Дамир мастерски умеет не проявлять свои эмоции, надевая на лицо каменную маску, но почему-то именно сейчас он их не скрывает. Чувствую нежность в его прикосновениях, каждое его действие аккуратное и бережное, словно боится навредить…