- А приглашайте - сказала Екатерина. И мы пошли в ресторацию, где мистер Фиш попросил проводить нас в отдельный кабинет. Горден заказал себе бараньи ребрышки в соусе, а для нас рыбу с овощами на десерт пирог с черникой и мороженое с клубникою и клюквенный компот.
Я сидела и молча ела, наблюдая то за своими спутниками, то переводила взгляд на стену. На стене то и дело менялись картины, то это был заснеженный лес, а уже в следующее мгновение на ней распускались цветы невообразимой красоты. Наблюдать за своим куратором и мистером Фишем было не менее занятно, я смотрела и понимала эти двое, симпатизируют друг другу. После ужина, Екатерина сказала, так как портальная площадка в кампусе уже не работает, то ночевать мы будем в городе. Я хотела ехать к родителям, но преподаватель сказала, что из её квартиры будет ближе и предложила переночевать у неё. Мистер Фиш поймал пролетку и проводил нас до дома, где была квартира у мисс Самойловой. В квартире куратора была всего одна комната и кухня. Екатерина извиняющимся голосом сказала, - Я практически все время провожу в академии, но у меня в заморозке лежат кексы, попьем чайку?
Мы сидели, пили чай и разговаривали. В разговоре выяснилось, что Екатерина старше меня всего на 9 лет. Ей предложили преподавать сразу после окончания магистратуры, соблазнив возможностью заниматься исследованиями и бесплатной аспирантурой. Екатерина рассказала, что она русская и очень скучает по возможности говорить на родном языке, а я предложила ей научить говорить по-русски меня. Тем более, что куратор сказала, что берет меня под свою опеку и мы будем с ней развивать мою способность видеть болезни. И мы даже попробовали выучить с ней первые слова. И она смеялась до слез, услышав от меня: Спокуойной нотши!
С тех пор прошло уже почти три года. С Екатериной мы дружим, я довольно бегло говорю по-русски, по крайней мере, так утверждает Катя. Спросите зачем мне нужен русский, он мне не нужен, мне просто хочется сделать приятное подруге. Да и забавно иногда бывает, когда мы переговариваемся на русском для того, чтобы нас не поняли окружающие, видеть недоумевающие взгляды.
С моим даром видеть и чувствовать болезнь, тоже все прекрасно. Вдобавок я смогла развить свой дар огненной и что совсем неожиданно водной стихии, причем к холодной её части. Я могу отращивать на кончиках своих пальцев огненные и ледяные лезвия, правда одновременно на всех пальцах у меня это не получается и конечно, что- то одно. Но мне и не надо на всех, я учусь делать лезвия как можно тоньше, чтобы можно было использовать их в ходе операции. Уже четыре года два дня в неделю, я подрабатываю в госпитале. И если вначале я работала, как сестра милосердия, то последние два года я принимаю участие в осмотрах больных. И все чаще мне доверяют проводить операции, правда, при обязательном присутствии лечащего врача. В последнее время я все чаще оперирую оборотней, кто-то подсаживает в них какую-то дрянь, которая глушит и пожирает их вторую сущность. Это практически идентично тому, моему первому случаю. Только намного агрессивнее действует зараза и сейчас отчет идет уже не на годы, а порой за неделю оборотень может потерять своего зверя навсегда.