Можно устроить так, что в Москву, как в Величественный и Вечный Рим, будут вести все дороги России. А уже от Москвы можно проложить железную дорогу в Санкт-Петербург. Тогда поставки грузов из колониальных городов будут осуществляться через Нижний Новгород, где часть из них можно будет переработать, а что-то требующее сложных станков, доставляться в Шлезвиг. Потенциал огромный даже так, но лучше возвести где-то в Москве аналог Промзоны.
«Петербург — нет», — подумал человек. — «Слишком опасно держать столицу на побережье».
Побережье — это ведь не только морской воздух и сырая погода. Побережье — это также богатый источник вражеских морских десантов. За всеми кораблями не уследишь, а иногда с армадой артиллерийских барж просто нельзя ничего поделать. И тогда они высаживаются и пытаются взять твою столицу штурмом, а ты стоишь и смотришь.
Враг не сможет быстро добраться только до места, расположенного глубоко в тылу, за тысячи километров от берега. Москва в этом вопросе почти идеальна. Ещё безопаснее возвести новую столицу где-нибудь в районе Омска. Конечно, десятилетия потребуются, чтобы превратить тот край в густонаселённую метрополию, но это вполне реально.
Человек искренне не понимал, чем думал Пётр I, строя свой город на Неве. И обещал себе хорошенько подумать над идеей новой столицы. В отличие от наивных российских аристократишек, он понимал, что все только выиграют, если столица будет подальше от России. Был, конечно, Китай, но человек поклялся себе, что в этой реальности зарвавшиеся и дохрена о себе возомнившие ханьцы голову не поднимут. Он уничтожит их экономику дешёвыми и качественными товарами, а затем уничтожит армии и покорит земли. Сколько бы ни потребовалось…
— Ваше Императорское Величество, — тихо обратился к человеку охранник Бортников. — Мы приехали.
Перед ними была корчма или как ещё они называют постоялые дворы.
Гостиный двор «Три медведя» — так гласила вывеска.
Двухэтажный сруб-пятистенок с пристроенной конюшней, большим задним двориком, с оборудованным отхожим местом и символическим участком мощеной дороги у главного входа. Видимо, владелец этого постоялого двора посчитал, что на этом пятиметровой длины куске дороги его полномочия всё, закончены. И он сделал для города всё, что мог.
Человек вошёл внутрь и сразу же наткнулся на разносчицу. Дородная девица в этот момент выносила накрытый полотенцем поднос. Одета она была в тёмно-серый сарафан, уже имеющий несколько пятен от разлитого пива и чего-то бордового, вероятно, вина или красного борща.
— Ой, простите… — отступила разносчица.