Через полчаса Эмми была уже в моей квартире и широко распахнула дверцы шкафа. Отыскала платье синего цвета и разочарованно вздохнула. Когда в последний раз, куда-либо выходили в этом платье? А джинсовые брюки лежат не ношенные с момента покупки. Наверное, это тот самый момент, когда мне стало стыдно. Не за вещи, а за саму себя. И почему Эмм дружит со мной? Совершенно противоположные полюса. Подруга взяла в руку вязанную, растянутую временем, кофту и покосилась на меня. Через минут пятнадцать на полу образовалась куча из старых вещей: серых, коричневых и черных оттенков. На вешалке остались висеть: изящное синее платье-карандаш, которое я не решалась надеть, джинсовые брюки на пару размеров меньше и белая вязаная кофта. Все эти темные цвета в бесформенных одеждах, являлись для меня чем-то вроде прикрытия. В них я ощущала себя защищенной и неприметной, как в куполе.
В любой удобной вещи, будь это бабушкин балахон или старые кроссовки, ощущаешь комфорт. А для того чтобы купить что-то новое, нужно сначала избавиться от старого. И это не то, что бы трудно сделать, а просто невыполнимо. Эмм принесла с кухни большой черный пакет, и собрала туда вещи с пола. Комфорт, в котором я жила пару лет, оказался в мусорном контейнере. Ничего не решалось так просто, как уничтожение моих старых вещей. Я просто смотрела на все со стороны и мысленно прощалась с ними.
Войдя в кафе, остановилась у большого зеркала, и некоторое время наблюдала за гостями в отражении. Мне казалось, что наблюдая за людьми в зеркало, стоя к ним спиной, никто не заметит ни беспокойства, ни меня саму. Я — невидимка. Сердце бешено колотилось в груди. Чувствуя себя чужой, окинула взглядом себя. Красное платье до пяток сидело идеально на далеко неидеальной талии. За последние три месяца я набрала лишние килограммы, заедая стресс шоколадом. Считала себя не просто полноватой, а толстой. Бочкой. Мне не нравилась большая грудь. Ненавидела свою любовь к сладкому и ничего поделать с этим не могла. Туфли на невысоком каблуке, и аккуратно зачесанные волосы в хвост — что-то новое для меня. Стерев помаду с губ, задумалась о бегстве. Но разве я не мечтала хоть раз побыть на месте Эммы Захарченко-Стюарт? Как же трудно притворяться тем, кем ты не являешься, даже если, не знаешь, кто ты сама. «Перестань все усложнять, Тася», — требовала я от себя. Слишком много претензий.
Спустя час, я уже не стеснялась разговаривать с малознакомыми гостями. После очередного танца, устало села за стол и закрыла глаза ладонями. Подумала: а не сон ли это? Вот, сейчас открою глаза, и все это растворится в воздухе белым дымком, оставив приятное послевкусие. Зазвучала медленная мелодия, от которой по спине пробежались мурашки, и голоса в зале стихли. Изредка были слышны хлопки, вылетавших пробок из бутылок и звук бьющейся посуды. Я с интересом наблюдала за гостями, размышляя над тем, а что бы делала я, будь миллионершей. Быть может и хорошо, что я не богата. У миллионеров тоже найдутся свои проблемы, и похуже, чем у тех, у кого денег меньше.