Лайтнед поморщился. Он настолько привык к амбре нестиранных носков, будто никогда не чувствовал никаких иных ароматов. Но надежда распечатала не только затвердевшее сердце Фредрика, но и его ноздри. Так с зажатым носом капитан и преодолел весь путь до своей каюты. Секунду подумал, и все же защёлкнул за собой замок. Ему удалось выплыть, удалось подчинить себе воду, но не сбросить с ног кандалы прошлого. Такой подвиг был командиру цеппелина не под силу.
«Я — Фредрик Лайтнед», — напомнил себе мужчина. Иногда казалось, что этого одного уже достаточно, чтобы остальные поверили в его ложь. Иногда, что стоит кому-то посмотреть в его серые, почти бесцветные глаза, и вся маскировка рассыплется. Слетит луковой чешуёй, обнажая гнилую сердцевину. Но сегодня трюк сработал. Сегодня в капитанской каюте сидел именно Фредерик Лайтнед, сорока трёх лет от роду, а не его бледная тень, одетая в мундир.
Тихо зашуршали выдвигаемые ящички секретера. Пальцы прошлись по мягкому сгибу старого конверта, но сейчас он не нуждался в одобрении той, что его погубила. Лайтнеду хотелось рассмотреть другие сокровища, артефакты, тщательно собираемые им половину жизни. Медный колокольчик, не тот, что Фредрик однажды заказал у мастера по имени Ястреб, а так, безделушка, подделка для успокоения любопытных. Женская заколка, невесть как попавшая к капитану, и почему-то бережно хранимая, хотя ни любви, ни особого почтения к её хозяйке тот никогда не испытывал. Он её даже не знал толком, но избавиться от заколки не мог. Разные мелочи: медаль за оборону города, где он прожил всего три года, светло-голубая лента, которую Лайтнед однажды стащил у своей сестры в каком-то странном порыве. Трубка, принадлежащая Тулсу, слишком изящная и удобная, чтобы не позариться на неё, и даже периодически используемая по назначению.
Как ребёнок, что собирает в коробку и прячет под кровать всякое барахло, командующий «Элоизой» изымал эти предметы, отнимал их у времени — этого мота, не смыслящего ни в красоте, ни в истинной ценности. Оно старательно стирало Лайтнеда со своих страниц, бросало его по свету, даже с планеты вот вытурило. Но Фредрик не собирался так просто сдаваться. Вот его оружие, сильнее которого нет ничего: запертые по ящичкам секретера драгоценности, визитки каждой из его прошлых жизней.
Но и среди них нашлась одна реликвия, значения которой до конца не понимал даже сам Лайтнед. Многоугольник из неизвестного вещества или смеси веществ. За множеством граней можно было рассмотреть множество похожих на соты ячеек. Никакого цветного дыма, никакого узора прозрачных прожилок, но сходство с современными кристаллами для записи было очевидным.