— Всю мощность на двигатели. За ним!
Приказывать другим было легко. Собственный рык хлыстом подстегнул Лайтнеда, вывел его заплутавший в лабиринтах прошлого разум. Он всё чаще попадал туда, надеясь и одновременно ужасаясь тому, что однажды навсегда потеряется. Но нет… не суждено. Кем бы он ни был когда-то, закончить свою жизнь ему придётся именно капитаном космического цеппелина. И потому Фредрик обязан довести миссию «Элоизы» до конца. Должен доставить всех этих людей в целости и сохранности. Должен хоть напоследок поступить правильно.
За спиной запищал фейнолер. Лайтнед даже не обернулся. Всё его внимание сосредоточилось на плывущем впереди звере. Зачем тот вернулся? Или это другой кит? С такого расстояния было не рассмотреть. Но Лайтнед чувствовал уверенность: того красавца, что порвал их сеть и затащил демон знает куда, он теперь точно узнает.
— Капитан, из УЗЭ отсека пришла звукограмма, — во всю мощь лёгких проорал связист. — Говорят, приборы сошли с ума.
— Что значит, с ума? — вместо командира спросил старпом.
— Не могу знать, господин Стиворт, — не понижая голоса, довольно гаркнул матрос. Старший помощник едва удержался от того, чтобы не сунуть мизинец в ухо — внутри зазвенело. — Они просят капитана в отсек.
— Дерек? — Повернулся к помощнику Лайтнед.
— Конечно, — кивнул тот.
Снова лестница. Снова дрожь и гул. Слаженный танец металлических деталей, ничем не напоминающий размеренные удары вёсел о воду: раз, два, раз-два… Холодный ветер пробирается под толстую куртку, заползает змеёй за ворот шерстяной рубахи. Стоять на носу хоть и почётно, но капитан променял бы почёт за право спуститься в каюту и немного поспать. Или сесть рядом с Ивертом по прозвищу Олень на скамью, почувствовать, как море сопротивляется каждому движению. Они наносят ему раны, белыми барашками пузырей тянущиеся прочь от корабля, но едва проходит секунда, как вечная, мудрая, грозная пучина разглаживает свои шрамы, даже не замечая людских усилий. Что изменилось? Вместо моря, Лайтнед стал бороздить космос, но сил по-прежнему не хватало на то, чтобы нанести ему хоть малюсенькую царапину.
Он решил пойти другим путём. Вместо того чтобы тащиться по внутреннему коридору вышел на так называемый променад — окольцовывающую третью палубу галерею. Огромные иллюминаторы, забранные стеклом толщиной в несколько пальцев с дополнительной защитой из автоматических щитов. А за ними — темнота. За ними вспышки и проблески. Нет… кое-что изменилось. Море можно было переплыть. Небесный мир же переплыть никому не удастся. Помыслить бесконечность. Лайтнед остановился перед одним из иллюминаторов, пытаясь не цепляться взглядом ни за что, а объять сразу всю панораму.