— Я думал…
— Что я — ведьма? — Тивисса совершенно не обиделась. — Вовсе нет. Чего-чего, а к колдовству у меня никакого таланта нет. В предках значилась пара шаманов, но мне от них только старые книги остались. Ладно, больше мне тут ничего не нужно, давай-ка поднимемся.
Остальную часть избы занимала просторная горница и пара совсем крошечных чуланов, в которых хранились мешки с пшеном, рисом и прочими крупами, а также разного рода утварь, которую и выбросить вроде жаль, да использовать уже не выйдет. На крюках висела потёртая конская упряжь, несколько старых мужских кафтанов и проеденная молью шуба из овчины.
Ворожея не знала, от кого остались эти предметы. Видимо, прежний владелец дома был таким же прижимистым, как она сама. Вещи жили своей потаённой жизнью, Тивисса — своей, друг другу они не мешали, а потому ничего и не выкидывалось. После короткой прогулки по небольшому саду, разбитому за домом, гость и хозяйка возвратились обратно в дом. Покуда женщина мешала что-то в глубокой миске, Путник устроился на лавке, наблюдая за размеренными движениями деревянной ложки. Да так и уснул, под её стук и тихий напев Тивиссы.
И как всегда ему приснилась зима.
2
Он проснулся, казалось, спустя мгновение. Но солнце уже садилось обратно за холмы, и те покрывались налётом синеватой темноты. Смачно зевнув и потянувшись всем телом, Путник поднялся на ноги. Стоило открыть глаза, как сновидения пугливо разбежались, не оставляя после себя ни тени воспоминаний. Мужчина попытался возвратить их, призвать по одному к ответу, но сновидения молчали, сливаясь как тысячи снежинок в сплошную белую стену снегопада. Каждый раз одно и то же: либо он бродил где-то в ночи, в холоде, либо вновь и вновь тонул в ледяной воде. Старался вдохнуть, но глотку жгло от соли. Путник отлично знал, что последует потом. Последнее движение руками, грохот падающих мачт, лязг мечей где-то в вышине. Но неизменно просыпался до того, как наступало последнее мгновение, и смерть принимала его в свои спасительные объятия.
Едва отойдя от мучительного сна, Путник сунулся в горницу. Никого. Просторная кровать застелена. Вернулся в кухню, и только теперь заметил большую бадью с водой. Попробовал воду — холодная, аж пальцы свело. Тивисса же нашлась во дворе. Сорочку сменила расшитая тёмно-синяя рубаха и просторная юбка. Волосы женщина подвязала свёрнутым платком, а подол подоткнула, чтоб не мешался. Перед ней на грубо сколоченном столе высилась охапка ивовых прутьев. Перебирая их и вытягивая по одному, Тивисса плела основание для корзины. Между тёмных бровей пролегла морщинка. И так она сосредоточилась на деле, что не сразу заметила подошедшего Путника.