Вымыв за собой посуду, женщина поднялась на второй этаж.
Комната, в которой некоторое время назад жила Шэйла выглядела уныло. Укрытая чехлами мебель, голые пол, стены… В шкафу, комоде, тумбочке, секретере пусто. В ванной комнате порядок и чистота. Как видно, миссис Макинтайр комнату больше не сдавала.
Ольга вернулась в гостиную и метнулась к пианино. Завладев жестяной коробкой из-под печенья, уселась на софу. Высыпав содержимое на плед, пересчитала банкноты в пачке и монеты в мешочке.
Без малого три тысячи фунтов стерлингов, — улыбнулась довольно, отложив деньги в сторону. Документы, принадлежащие Шэйле, также убрала. Необходимо их вернуть. Как? Вопрос интересный.
Ольга не смогла выбросить так и не использованный билет в вагон первого класса на курьерский поезд от Лондона до Дьеппа. Повертев в руке, положила в коробку, как и золотую цепь от проданного брегета, и серебряную ложечку для Леовы. Очень скоро она понадобится.
Внимательно изучила завещание и «паспорт» на имя двадцатисемилетней Авелин Ле Бретон из коммуны Лузиньян во Франции. Теперь Ольга — дочь адвоката Клода Бошана из Анже и его супруги Анриетты де ла Рюи из семьи нантского судовладельца. Также она вдова сорокачетырёхлетнего судебного чиновника-нотариуса Модеста Ле Бретона. Через четыре месяца будет год как он умер.
Ольга вздохнула. Соблюдение срока траура ограничивало выбор гардероба. Много ли нужно нарядов вдове?
Ну и ладно, — легко согласилась она. Чёрный цвет ей к лицу. Пока не смоется загар, полученный при посещении солярия, она не будет выглядеть мертвенно бледной.
Она перебирала скромное «приданое» француженки. Крупный овальный золотой медальон* с сапфиром станет единственным украшением на траурном платье. Находясь на пике популярности, он состоял из двух частей и содержал в себе портрет умершего мужа Авелин и прядь его волос. Сколько она ни всматривалась в лицо покойного «мужа», но так и не смогла проникнуться к нему хотя бы жалостью.
Был и нет, — захлопнула крышку медальона. Мог бы ещё пожить в своё удовольствие.
Табакерку, лорнет и два старых письма Ольга вернула в коробку из-под печенья, а широкое золотое обручальное кольцо примерила на безымянный палец левой руки — придётся носить. То, что оно пришлось впору, не удивилась. Будь то платье или ювелирное украшение, Уайт ни разу не ошибся в определении размера Шэйлы.
Хоть виконтесса выше и худее Ольги, но у них обеих узкие ладони с длинными тонкими пальцами.
Она оделась, закрыла дверь и вышла на крыльцо. Солнце не собиралось пробиваться сквозь плотную завесу серых лохматых облаков. Под ногами хрустел прихваченный лёгким морозом тонкий снежный наст. Дышалось спокойно и легко.