— Вы заметно старше баронессы, — услышала в свой адрес.
Французский язык мужчины порадовал её как педагога. Ответ и на этот вопрос она продумала заранее.
— Мы не учились в одном классе пансиона. Я была в последнем классе, когда нас познакомила моя кузина, с которой обучалась Шэйла.
— Вы говорили, что два раза в месяц получали от неё подробные письма. Насколько подробные? — допытывался Мартин.
— Мсьё граф, к чему ваши вопросы? — вскинула Ольга на него глаза. — Наша переписка носила доверительный характер. Я нахожу ваш интерес не совсем пристойным.
— Простите, мадам Ле Бретон. Моё повышенное внимание связано с нынешним состоянием баронессы и вынуждает меня оградить её от излишних волнений и переживаний.
— О каком состоянии идёт речь? Вы говорили, что она потеряла память. Наша встреча может помочь восстановить её.
— Я бы не был в этом столь уверен. Письма с вами?
Ольга подозрительно уставилась на мужчину:
— Вы чего-то опасаетесь?
Он не опасался. Он был уверен, что Шэйла, будучи женой Стэнли, не получала писем из Франции. Он бы знал.
— Письма с вами? — повторил он.
Ольга, чуть подумав, отрицательно качнула головой:
— При чём здесь письма?
— Баронесса никогда не обмолвилась о переписке с подругой из Франции. Почтальон не приносил ни одного письма из Лузиньяна ни в поместье, ни в лондонский особняк. Не находите это странным?
— Не нахожу, — поспешно ответила она. — Я не писала на упомянутые вами адреса.
Мартин выгнул бровь и, прищурившись, задумчиво уставился в окно. Шэйла вела тайную переписку? Она часто выезжала за покупками в Лондон, и отправлять письма, а также получать ответы до востребования могла на главпочтамте на Сент-Мартинс-ле-Гранд. Но только до падения со стремянки в библиотеке. Далее… Он наклонил голову к плечу, подался к женщине и посмотрел на неё в упор:
— Кто вы? — перевёл взор на её дрогнувшую руку, лежащую на свёртке, гадая, что может в нём находиться?
— Что? — прошептала она ошеломлённо, глядя в глаза графа сквозь невесомую сетку густой вуали.
Карета качнулась. Заскрипели рессоры. Ольга ухватилась за край сиденья, удерживая равновесие. Соскочила бы на сидящего напротив мужчину, если бы он не удержал её за плечи. Аромат сладкой вяленой вишни наполнил лёгкие.
Жадный женский вдох слился с глубоким судорожным мужским вдохом.
Ольга отшатнулась и вжалась в спинку сиденья. В горле вмиг пересохло. Словно сквозь толщь воды услышала сдавленный голос графа:
— Она не могла вам писать с февраля прошлого года. Именно тогда Шэйла потеряла память. С тех пор она не покидала поместье, на её имя не приходили письма, и она никому не писала.