Ольга, сжав губы, молчала. Он подловил её!
— Мсьё граф, по какому праву вы учиняете мне допрос? Вы не дознаватель, а я не подследственная. Вы преступили границы дозволенного, — лихорадочно обдумывала, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
Её ответа ждали с завидным терпением.
Она набрала полные лёгкие воздуха и медленно выдохнула: «Есть!» Продолжила:
— Но я отвечу вам. У нас был перерыв в переписке и именно с февраля прошлого года. Затем в конце мая я получила от неё письмо.
Нарочито неспешно подчеркнула:
— Объёмное и обстоятельное, — будто намекала на что-то нелицеприятное, известное только ей и отправителю.
Мартин помнит: не иначе как в мае, пятнадцатого числа, он говорил с Шэйлой в последний раз, а девятнадцатого июня произошла трагедия. Могла ли леди примерно в это время снова обрести память и затем её потерять? Значит ли это, что с ныне покойным бароном Спарроу обвенчалась уже истинная Шэйла?
— Она не писала вам, что собирается выйти замуж за барона? — его сиятельство вознамерился соединить разрозненные части головоломки.
Внимательно следил за лицом женщины, которая знала гораздо больше и не собиралась делиться с ним тайным знанием.
— Нет, — последовал уверенный ответ.
— Что она писала о нём?
— Он преследовал её. Она хотела уехать из Лондона.
— О чём ещё она вам писала?
— Обо всём, — снова блефовала Ольга.
— Обо всём? — недоверчиво уточнил он.
Натянув на лицо многозначительную улыбку, она охотно кивнула.
— Обо всём, — подчеркнула дружеские отношения с Шэйлой.
— И о…
— Да, — припечатала она. Пусть теряется в догадках, о чём ей известно и в каких выражениях об этом было написано. Ещё немного и мужчина запутается.
— Тогда вам известно, как долго она изменяла моему сыну с баронетом.
— С бароном, — поправила Ольга.
— В то время Барт Спарроу был баронетом.
— Нет, — выдохнула она. «Не рой яму другому…» — пришло на ум. Кто кого путает? — Неправда. Шэйла никогда не изменяла вашему сыну. Она не любила барона. Она его боялась.
— Одно другого не исключает.
— У неё не было любовной зависимости. Вы ничего не знаете.
— Так расскажите мне, о чём я не знаю, — подвинулся он на край сиденья, приближаясь к женщине, всматриваясь в её беспокойные глаза за сеткой вуали.
Она наклонила голову к плечу, щурясь, выжидая, думая, не сказать ли ему правду уже сейчас? Он знает, что в теле Шэйлы жила чужая душа и в курсе, что пфальцграфиня могла перемещаться во времени.
Мартин понимал, что не может сосредоточиться. Его отвлекал голос женщины, рука, неподвижно лежащая на свёртке, расстёгнутая верхняя пуговица на накидке, ворс меховой оторочки у подбородка, оседающий от участившегося дыхания.