Ну и пусть, — согласилась без тени смущения. Привести её сюда было его решением.
— Доверюсь вашему выбору, — отложила меню и уставилась на мужчину в ожидании.
Он понял её молчаливый посыл:
— Сначала еда. Дела подождут.
— Если наоборот, то случится диспепсия. Я правильно вас поняла?
Он улыбнулся:
— Несварение — это наименьшее из того, к чему может привести предстоящий разговор.
— А публичное место для разговора вы выбрали, чтобы… — она снова ждала ответа. Сердце ёкнуло. Пальцы рук похолодели.
Улыбка сошла с лица Антона Дмитриевича:
— Сначала еда, а затем, если вы захотите, мы уйдём.
Она не верила, что мужчина способен причинить ей зло. Но воздух вокруг них заметно наэлектризовался.
Антон Дмитриевич глянул на спутницу с прищуром, вскинул бровь и наклонил голову набок, кого-то Ольге отдалённо напомнив.
Кого? — бросила она на него задумчивый взгляд, мучаясь догадками.
— Аперитив? — вмешался он в её мысли, делая заказ.
Она отказалась. Отсутствием аппетита не страдала, несмотря на обещание непростого разговора.
Сэндвичи с адыгейским сыром и томатами и с цыплёнком и сыром подали сразу, как и воду без газа. Салат «Цезарь» тоже не заставил себя долго ждать.
Кусочки курицы оказались слишком крупными, и Ольга воспользовалась ножом. Отметила, что сидит непривычно прямо и это не вызывает дискомфорта. С неохотой признала: ношение корсета имеет свои преимущества.
Ели молча.
Суп-пюре из шампиньонов мужчина выбрал для них обоих.
Ольга расслабилась. Витающие аппетитные запахи, вкусная еда, негромкая приятная музыка настраивали на благодушный лад, если бы не…
— Может быть, вы уже потихоньку начнёте свой разговор? — предложила она, заметив, что Антон Дмитриевич тоже расслабился. Над переносицей разгладилась морщинка; выражение лица приняло некую отрешённость.
— Чуть позже, — пообещал он, принимаясь за мясной пай с одним верхним слоем теста и начинкой из говядины, картофеля и приправ. — Если желаете поговорить, расскажите о своей семье.
О которой? — задала она себе вопрос. Как выяснилось, толком не знала ни ту, ни другую. Стало интересно, как бы он отреагировал на историю её рождения?
Следила за его руками, как умело он орудует ножом и вилкой, разделываясь с «пирогом». Несговорчивость мужчины злила и в то же время распаляла любопытство.
— Предпочитаете вести неприятный разговор на сытый желудок? — дивилась его невозмутимому спокойствию, без энтузиазма доедая курицу с овощами под соусом терияки.
— Проявите немного терпения, — принялся он за десерт.
— Когда я ем, я глух и нем, — буркнула она, подвигая морковный кекс.