Его вкус оказался непривычным. В кекс, пропитанный мандариновым сиропом, добавили прослойку из мандаринового пюре. Сладость моркови отлично сыграла в тандеме с терпкой цитрусовой кислинкой.
— Вы всегда такой… — Ольга едва сдержалась от неприятного и, скорее всего, незаслуженного замечания «зануда». Молчать не получалось — нервы были на пределе.
Антон Дмитриевич усмехнулся и промолчал.
С нарастающим волнением она следила за тем, как он ест шоколадный брауни с обжаренным грецким орехом, маленькими глотками поглощая чёрный чай.
Напряжение достигло высшей точки.
Ольга допивала облепиховый чай с апельсином и мёдом, когда мужчина, наконец, достал из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных вчетверо листов и один передал ей.
Почему-то она медлила его развернуть, глядя на лист как на гремучую змею. Бросала быстрые взгляды то на него, то на мужчину. Куда пропала её торопливая решимость?
Ксерокопия с потемневшего листа книжного формата была не слишком чёткой, чтобы сразу разобрать, что на нём написано. Некоторое время Ольга не понимала, что перед ней.
Прочитав, судорожно вдохнула, резко выпрямилась, насколько это было возможно. Тяжело выдохнув, глухо спросила:
— Откуда это у вас?
Она чувствовала, как мелкая противная дрожь сотрясает тело. Хотелось закрыть глаза и забыть всё, связанное с путешествием в прошлое.
Антон Дмитриевич не спускал с неё внимательных глаз:
— Это ваше. Верно?
Да, это была копия листа из её записной книжки. Той самой, красной, сафьяновой, которую помогал ей изготовить Стэнли. Снимок страницы, где она в двух словах писала о падении со стремянки и как очнулась в чужом теле. В начале записи стояла дата: 28 марта 1867 год.
Ольга не сомневалась в красноречивости своего вида. Заданный вопрос в подтверждении не нуждался.
Антон Дмитриевич громко втянул воздух носом:
— Мне необходимо знать, как вы попали в прошлое и вернулись назад.
— Откуда это у вас? — повторила она настойчиво, вновь пробегая глазами по строкам. — У вас только этот лист или… — замолчала. В горле пересохло. Язык внезапно распух — слова давались с трудом.
— Книга полностью. Она в Лондоне. Я нашёл её, когда разбирал архив отца.
Ольга покраснела и схватила чашку. В два глотка допила остатки остывшего чая. Она писала дневник, не думая, что его прочитает посторонний. Почему ей никогда не пришло в голову, что нельзя делать подобного? Почему не сожгла записную книжку? Собиралась жить долго с уверенностью, что сможет это сделать в любое время? А вышло вот так.
Мелькнувшая мысль отпереться от всего, тут же улетучилась. Мужчина уверен в своей правоте. На первых страницах книги записан её настоящий адрес проживания, биография. Расписана по дням жизнь в поместье Малгри-Хаус, сомнения, переживания и… всё-всё! Она рисовала сестру, родителей, в том числе рисовала себя. Почерк! Он сверил её почерк с заявлениями в личном деле. Он нашёл её. Это оказалось так просто.