— Отреклась от рода Спарроу? Понятно, почему у неё ничего не вышло. Мне кажется, женщина только усугубила ситуацию.
— Вот и я думаю, что нужно убирать первопричину, а не следствие. Было бы неплохо всё расставить по своим местам.
Ольга не знала, что сказать. Где та первопричина? Всё уже свершилось. С замирающим сердцем она спросила:
— Сколько вам лет?
— В мае исполнится тридцать шесть, а в следующем году в последнее воскресенье января меня ждёт смерть, — усмехнулся он. — И родился я в воскресенье.
— А ваша дочь?
— Вероника не моя дочь. Я не женат. С её матерью мы стали жить вместе, когда девочке было два года. Она называет меня отцом, хотя часто видится со своим.
— Вы последний в этой ветке генеалогического древа, — уткнулась Ольга в ксерокопию. — У вас была незамужняя старшая сестра. Год назад в январе… — продолжать она не стала. — Простите.
— Жить полноценной жизнью с родовым проклятием не получится: рано или поздно оно победит, — несмотря на мрачность сказанного, выглядел Антон Дмитриевич бодро.
— Вы хотите прервать род на себе? — сердце Ольги зашлось от нахлынувших чувств. — Не нужно, — прошептала она, болезненно скривив губы. — Вы пробовали обращаться к сильным магам?
— Я использовал всё, но результат узнаю через одиннадцать месяцев. Если честно, то не очень верится в избавление. Не я первый это пробую. Родовые проклятия очень сильные.
Он замолчал.
Ольга не хотела нарушать тишину, возникшую в маленьком замкнутом пространстве салона автомобиля.
За окном бесновался ветер. На ветровом стекле появились первые, редкие капли дождя. По тротуару спешили пешеходы, желая поскорее укрыться от непогоды в своих тёплых уютных жилищах.
— Хочу предпринять последнюю попытку снять проклятие со своего рода. Нужно хотя бы попытаться остановить зло, — услышала она негромкое.
— То есть вы хотите попасть в то время и попробовать что-то изменить? Вы хотите подразнить провидение?
— У меня есть выбор? — развернулся он к ней, подаваясь вперёд. — По крайней мере, я попытаюсь хоть что-то сделать, а не ждать января, смирно сложив руки на коленях.
— Если не думать об этом, можно и не притянуть смерть, — неуверенно возразила Ольга.
— А у вас получится не думать в подобной ситуации, когда вам исполнится тридцать шесть лет?
Разговор выходил тяжёлым. Имел место смертный грех одного из предков? Кто-то из них совершил необдуманный поступок, в результате чего все его потомки страдали от последствий. Если дочь Шэйлы стояла в этой цепочке смертей первой, то Антон Дмитриевич прав — виновника нужно искать именно в том времени.