— Я так хочу и точка! Как же я тебя…
— Ничего у тебя не получится! — крикнула Ольга, не сумев сдержать прорвавшееся омерзение и презрение. — Кляни, кляни да на себя бери! — кричала она на лету, сопровождаемая влажным треском гнилого дерева, грохотом обломанной столешницы, звоном цепей, лязгом металла.
На лицо хлопнулось что-то сырое, липкое, с запахом плесени и прогорклого оливкового масла.
А с высоты неслось:
— На белом-белом покрывале января
Любимой девушки я имя написал…
— Не получится у тебя ничего. Никогда, — шепнула Ольга, стаскивая с лица полуистлевший картон, потирая ушибленное плечо. — Как миленькая всё заберёшь назад.
Она с трудом уселась на полу, ощутив под ладонью корпус мобильного телефона. Кровь прилила к лицу; в глазах потемнело. Казалось, что вокруг неё сгустилась тьма.
Переждав приступ головокружения, Ольга поднесла телефон к лицу. Убедившись, что он работает, и на защитном стекле нет трещин, выдохнула с облегчением. Положив его в карман, осторожно встала и огляделась. Глаза привыкали к полумраку.
Со вздохом Ольга оценила масштаб разрушения.
Конечно, столешница не выдержала длительной нагрузки и обломалась. На книжном шкафу с одного края оборвалась выдвижная штанга. На её обвисшем конце, удерживаемые глухим деревянным держателем, собрались кольца с цепями. Подбитыми птицами на них висели сорванные с полок книги.
Перевёрнутой скамье ничего не стало, а вот фолиант…
Ольга торопливо подобрала обложку. Она отделилась от книжного блока и при падении упала на лицо. Оторвался уголок, пробитый в месте крепления скобы к цепи.
Фолиант, вернее, рукописный блок без обложки, выглядел плачевно. И это, несомненно, был аллигат пфальцграфини. На титульном листе просматривалась надпись «№ 10».
Ольга сокрушённо покачала головой. Наводить порядок было некогда, но и оставлять фолиант на полу нельзя, как и невозможно забрать его с собой. Для переноса понадобится как минимум сумка-шоппер*.
*** Сумка-шоппер — объёмная и вместительная модель, предназначенная для походов в магазин.
Ольга достала со второй полки подходящую по толщине книгу и положила на пол. На её место задвинула фолиант, бережно возвращённый в переплётную крышку.
Что подумает викарий при обнаружении обрушения, гадать не стала. Не исключено, что она с Антоном вынесет её быстрее, чем священнослужитель заглянет в этот глухой тёмный угол библиотеки.
Действительно, тёмный угол, — отметила Ольга. Кажется, пятнадцать минут назад здесь было значительно светлее. Она осмотрела своё пальто, смахнула кусочки прицепившейся древесной трухи, поправила палантин и отряхнула брюки.