Кайса довольно хихикая, дернула веревочку туда-сюда, а потом вскинула вверх.
Что? Думаешь, не поймаю?
Я могла схватить этот несчастный бантик одной левой, но сделала вид, что промахнулась. Потому что мне понравилось! Отталкиваться от дивана, от пола, застеленного тонким ковром… Подбрасывать себя в высоту, насколько хватит сил, изгибаться и переворачиваться в воздухе не хуже балаганных акробатов — и точно собравшись, приземляться на лапы.
Этого мне и не хватало, это мне и было нужно! Отвлечься, раззадориться, забыться в азартной забаве, дать выход всем тревогам, страхам и обидам, выложиться в погоне за простой и понятной целью, довести себя до изнеможения тела и чувств. С удовольствием видеть, как все побросали свои дела и смотрят — даже у грозной графини глаза заблестели. В последний момент рвануться что есть мочи, сцапать когтями потрепанный бантик и шмякнуться с ним на пол. Потом вцепиться всеми четырьмя лапами и измочалить вдрызг под беспомощные восклицания Кайсы:
— Белка! Белка! Отдай!
— Оставьте, Кайса, — вмешалась графиня. — Она заслужила.
Я навалилась на бантик грудью, упиваясь иррациональным, но сладким чувством победы.
Граф Даниш, боги, Храм Всех Богов — все это будет потом. А сейчас, сию минуту мне — хорошо!
Камелия вернулась через полтора часа — печальной и погруженной в себя. Потребовала ванну, а потом урок эйланского.
Графиня Виртен, как всегда, попыталась ее отговорить:
— Вам надо готовиться к въезду в Альготу и встрече с его величеством…
— Успеется, — отмахнулась принцесса. — Извольте позвать кавалера Джеруча.
А сама осталась ждать в комнатке между гостиной и спальней. Стояла у окна, кутаясь в кашемировую шаль и глядя, как серебрится под луной храмовый сад. Граф был прав — в воздухе не веяло ни скорой метелью, ни большой стужей. Зима наконец-то сжалилась над вайнорцами.
Я вскочила на подоконник, и Камелия погрузила холодные пальцы в мех на моем загривке. Лицо, отраженное в темном стекле, казалось безмятежным, но я чуяла, как часто билась кровь в ее жилах, выдавая волнение.
Когда отворилась дверь, принцесса встрепенулась — и тут же застыла. Даже человеческое ухо не спутает упругую поступь молодого воина с шагами пожилого царедворца, пусть и вполне бодрыми. Шаль стекла с плеча Камелии и упала на пол.
— Дядя…
Герцог Клогг-Скрапп прикрыл за собой дверь и, подойдя к принцессе, взял ее за плечи:
— Ками, девочка, я тебя понимаю. Но это опасно.
— Что опасного в уроке эйланского? — она улыбнулась с деланным недоумением.
Герцог покачал головой.
— Здесь полно ригонцев. Граф Скадлик. Ригонские гвардейцы. Маги. Прислуга. Все они не слепцы.