К тому времени, как мы добрались до Летнего дворца, стояла уже глубокая ночь. Столица в буквальном смысле тонула в снегу. По улицам мело, фонари не горели. Само собой, не было ни ликующих толп, ни торжественной встречи. Мы и дворец, чудо древнего магического зодчества, считай, не увидели. Подъехали к одному из задних входов — и сразу внутрь.
А там — этот самый Глуф, хмурый и недовольный. Можно подумать, мы нарочно задержались в пути, чтобы не дать ему выспаться!..
Вопросы и просьбы измученных, замерзших людей он отмел без разбору и взялся распоряжаться так, будто перед ним не принцесса могучей державы и его будущая королева, а бедная родственница с выводком голодных детей. Которых, разумеется, никто не ждал. Возникла путаница с покоями, для свиты не хватало спален. Граф Скадлик вертелся тут же. Он пытался подсказывать и указывать, внося тем самым еще большую сумятицу.
В покоях был накрыт холодный и весьма скромный ужин. Увидев, как Кайса угощает меня кусочком сыра, камергер возмутился: "Не кормите кошку со стола. Завтра вам пришлют прислугу, чтобы носила ей потроха с кухни".
Утром действительно принесли потроха. А когда Кайса хотела поделиться со мной вареным яйцом, принцесса сказала, что надо уважать правила дома, под крышей которого мы пока лишь гости. Моя принцесса! Та, что плакала, уткнувшись лицом в мой мех и делила со мной свои кошмары. Та, о которой я знала все или почти все — и которой сочувствовала всей душой…
Впрочем, комнаты, отведенные нам, были удобны, а главное, хорошо протоплены. Пусть я и снежная кошка, но уснуть в тепле — это блаженство.
Все думали, утром король Альрик зайдет лично поприветствовать свою невесту и ее спутников. Даже герцог Клогг-Скрапп так считал и, надо полагать, не без оснований.
Невыспавшиеся вайнорцы встали ни свет ни заря, чтобы успеть нарядиться и причесаться. Маялись почти три часа. А король через Глуфа пригласил Камелию разделить с ним завтрак. Вернее сказать, приказал.
— Кайса, останьтесь с Белкой, — велела принцесса.
Кавалер Джеруч стоял в стороне с безучастным видом — наготове блокнот и карандаш. Ни дать ни взять примерный слуга. Только глаза — пожар в ночи. Камелия на него не смотрела. Коралловое платье, которое графиня Виртен выбрала для нее, чтобы произвести впечатление на жениха, лишь подчеркивало мертвенную бледность принцессы.
Вместе с ней на королевский завтрак отправились герцог и графиня. Из фрейлин выбрали Магрет, и та смерила Кайсу победным взглядом.
— Вот так, Белка, — прошептала Кайса, прижимая меня к себе. — Нас с тобой бросили.