Рауд заскрипел зубами, гоня морок прочь. Хотелось заплакать или убить кого-нибудь, и он знал кого!
Из-за облаков над Белым замком выглядывало солнце. Будто насмехалось. Рауд вошел в сахарно-серебристую пещеру часовни, посвященной богине зимы — единственной на всю Ригонию. Снег здесь не таял даже летом.
Прежде он бросил бы на алтарь крупицу божественного дара. Но теперь дара не было, а врожденной магии для призыва недостаточно.
Однако Рауд знал, что делать.
"Храм мой из снега, алтарь изо льда…"
Искрящаяся пыльца со стен собралась в его ладони в тонкий кинжал, лезвие полоснуло по запястью, и кровь, такая алая на бледном клинке, медленно вобралась в снежные поры.
Рауд вслух прочел начертанное на стене серебряной вязью:
— Бог один, и много их, свой лик для каждого дня. Ныне узрите вы лик зимы, ныне узрите меня!
Формула, после которой богиня не могла не ответить.
Она явилась перед ним белой тенью без лица, тусклой, как зимний туман.
— Зачем звал? — голос звучал тихо, далеко, будто со звезд, и в нем слышалась вселенская скука.
— Ты знаешь — зачем, — сказал Рауд, сдерживая злость. — Ты сама показала мне.
Силой проникать взором сквозь пространство он не обладал и в лучшие дни — только с помощью карты. А о времени и говорить нечего. Это вне человеческих возможностей.
— Нежа, не дай Виймену погибнуть!
Богиня долго смотрела на него, склонив голову к плечу.
— Они могли бы стать моими детьми. Но… пусть живут.
Рауд перевел дух.
— И оставь в покое Альготу.
Нежа резко выпрямилась, прибавив в росте, в лицо Рауду хлестнул колючий ветер — будто пощечина.
— Тот, кто не служит мне, не вправе просить!
— Я послужу.
Терять ему больше нечего.
— Мне не нужна твоя служба отступник. Мне ничего от тебя больше не нужно!
— И ты оставишь силу ему? — спросил Рауд.
— Силу получит достойный. Ты — достоин?
Богиня недобро рассмеялась, и ее белый силуэт начал таять.
— Стой! — опомнился Рауд. — Зачем тебе девушка?
— Посмотрим… Может быть, она — достойна?
* * *
Весь следующий день я не покидала комнат принцессы, заново переживая волнения дня предыдущего. Клонило в сон, но стоило закрыть глаза, передо мной раскрывалась жаркая пасть Грыза, щелкали зубы, страшный голос кричал "Ату!" и кто-то гнался за мной, стуча сапогами по паркету.
Еще донимал голод. Служанка-ригонка с брезгливой миной поставила передо мной новую миску с кровавыми внутренностями, а забирая старую, с душком, прошипела: "Не хочешь, ну и голодай!"
Когда она ушла, Кайса с жалобным видом обернулась к принцессе:
— Ваше высочество…
— В самом деле! — нахмурилась Камелия. — Хватит мучить животное.