Художники любят изображать королевский дворец летом — в буйстве зелени, в ярких пятнах цветов. Сейчас все его краски поблекли. Дворец стоял посреди заснеженного парка призраком лета, уснувшим и печальным, но все равно потрясал воображение.
Я так загляделась, что пропустила выход короля. Его величество вышагивал в окружении собственной свиты, наряженной не менее пышно, чем спутники Камелии. Шубы, как у нас заведено, шиты ворсом внутрь и крыты тканью, но до того затейливо скроены и щедро украшены изысканными мехами необычной выделки, что казались богаче вайнорских. Блестели на солнце драгоценные застежки, в кокетливых эгретках на шапочках дам вспыхивали алмазы и сапфиры.
Сам Альрик щеголял в шубе, отделанной куницей и рысью, и на этот раз был похож на свои портреты. Здоровый цвет лица, вальяжная поступь, благосклонная улыбка. Легкая тросточка в руке, как королевский скипетр.
Два шествия сошлись в начале широкой аллеи, и принцесса склонилась перед венценосным женихом. Альрик стремительно шагнул вперед и поднял ее.
— А я гадал, отчего день нынче такой чудесный, — разнесся его мягкий и звучный голос. — Теперь вижу: Альгота озарена вайнорским солнцем, и даже зима отозвала свои вьюги, чтобы без помех любоваться прекрасной камелией Севера!
Если бы я не видела его вчера, не поверила бы, что этот человек мог быть неучтив с гостями, тем более с дамой.
Король предложил Камелии руку и повел по аллее. Обе свиты двинулись следом, постепенно смешиваясь в общую толпу, а я сопровождала их на расстоянии — белая кошка на белом снегу.
В зимнем парке было, на что посмотреть. Среди заснеженных деревьев прятались гроты и беседки, подобные драгоценным шкатулкам, в аллеях зябли статуи героев и героинь древних сказаний.
За шеренгой елей обнаружился снежный городок с замками, мостами, фигурами сказочных чудовищ и ледяными горками. Короля и его невесту ждали нарядные санки, в которых можно было сидеть друг за другом, держась за поручни — и принцесса звонко смеялась, летя с высоты.
Кайсу тоже позвали кататься, и она наконец перестала поминутно искать меня взглядом.
Хорошо.
Отгородившись от королевского веселья елями, сугробами и кустами барбариса, я собралась с духом и мысленно выговорила:
"Ваше сиятельство граф Рауд Даниш-Фрост!"
Секунду-другую ничего не происходило, потом шарик у меня на груди стал видимым и засветился, и в нескольких шагах возник призрачный граф.
"Здравствуй, кошка Карин. Я уже думал, ты забыла о нашем уговоре", — произнес он вроде бы с усмешкой, но голос был мягким и, несмотря на ранний час, звучал устало.