— Эта тварь покалечила мне ногу!
— Значит, ты дал ей повод, — отрезала королева. — Как ты выглядишь? Принц Ригонии. Смотреть противно! Учти, если с этой кошки, — рука в перчатке потрепала меня по загривку, — упадет хоть одна шерстинка, я велю высечь тебя на виду у всего двора. Ты знаешь, я это сделаю, и Альрик не станет мне препятствовать. А теперь ступай. Ты нам мешаешь.
Принц поклонился, бросил на меня лютый взгляд и вышел, четко печатая шаг.
— Наглый мальчишка. Его следует запереть в одном из отдаленных замков, иначе он втянет нас в какой-нибудь крупный скандал, — королева-бабушка вздохнула. — А в детстве был таким милым малышом!..
Дамы поддержали ее сочувственными взглядами.
О его высочестве Гюнтере редко писали в газетах, лишь упоминали в числе присутствовавших на той или иной официальной церемонии, и только сейчас мне пришло в голову задуматься — почему…
— Так что, красавица, — ее величество поскребла меня за ухом. — Расскажи, чья ты и откуда взялась?
— Кто-то упоминал, что принцесса Камелия привезла с собой снежную кошку, — заметила дама в пепельно-сером бархате с шелковым отливом.
— Ах, принцесса Камелия! — подхватила дама в темно-зеленом — Я слышала о ней только хорошее. Мила, воспитанна и прекрасно говорит по-ригонски. Как хорошо, что теперь рядом с его величеством будет достойная дочь высокого и славного рода, а не эта коробейница!
— Коробейница, — задумчиво произнесла королева. — Мой внук изменился с тех пор, как забрал силу у Белого Графа. Но пока при Альрике была коробейница, у него были глаза человека. А сейчас я вижу в его глазах стужу, метель и безумие снежного бурана. Силы стихий не зря разделены. Разве тот, кто уже владеет даром, может принять другой? Разве его врожденная сила не должна взбунтоваться и отторгнуть чуждое?
— Из всякого правила возможны исключения, — вступила в разговор эйланка. — И все же не стоит играть с дарами богов.
— Не вы ли, баронесса, утверждали, что богов не существует? — с ехидцей заметила дама в пепельно-сером.
— Никогда! Вам стоило внимательней читать мои статьи, — парировала эйланка, нимало не смутившись, и усмехнулась: — Нужно быть глупцом, чтобы отрицать силы, которые поддерживают наш чай горячим.
Она покачала в пальцах чашку, и я заметила вокруг донца выпуклый серебристый ободок. Встроенный магический водогрев. Я думала, он бывает только в чайниках и дорогих водоварах.
— Мы дали этим силам имена и лица, — продолжала эйланка, — чтобы с ними можно было говорить и договариваться. Мы научили их различать, что хорошо и что плохо. Как следствие, они обрели душу и стали диктовать нам свою волю. В основе этой воли мораль, которую мы сами им внушили. Но наши воззрения меняются, и боги тоже становятся другими. Как вы думаете, почему они никогда не действуют напрямую? Никогда не проявляют свою мощь в открытую — а только через людей? Почему являют себя лишь избранным?