Полтора часа спустя Кайса лежала в спальне принцессы под присмотром дам и доктора-мага, а в общем зале бурно обсуждали произошедшее.
Фендрик Лорн Ойсин тоже был тут. Он примчался, едва услышал, что случилось. Первым делом прорвался к Кайсе — узнать, как она, а теперь бушевал, не стесняясь ни принцессы Камелии, ни герцога Клогг-Скраппа, который сидел с мрачным видом, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком. Рядом у стены, скрестив руки на груди, стоял не менее мрачный принц Фьюго.
— Я убью его! — горячился фендрик. — Виконт Дегеринг, вы будете моим секундантом?
Дегеринг смутился.
— Не валяйте дурака, фендрик, — сказал Рауд. — Вас расстреляют.
— И пускай! Зато негодяй получит по заслугам!
— А барышня Кайса будет рыдать над вашей могилой. Думаете, это сделает ее счастливой?
— Вы трус, граф! — выпалил Ойсин, и я даже не смогла на него как следует рассердиться. Он и правда был совсем юн. У него сверкали глаза, пламенели щеки, он весь пылал как факел, готовый сгореть сам, спалив заодно половину мира. Мальчишка! Как есть мальчишка.
— Стыдитесь, фендрик, — сказала Камелия. — Граф прав. Вы не можете бросить вызов принцу.
— Я могу, — негромко произнес Фьюго, отслоняясь от стены.
Герцог Клогг-Скрапп не участвовал в общем разговоре, но сейчас встрепенулся:
— Кавалер Джеруч! Вы забыли свой долг?
Эйланец сжал челюсти так, что на скулах проступили желваки, потом брезгливо скривил рот и вновь прислонился к стене.
— Забудьте вы о дуэлях, — поморщился Рауд. — Ваши высочества, — обратился он к принцессе и герцогу. — Это дело для дипломатов. Если, конечно, вы не готовы закрыть глаза на то, что произошло.
— Не готовы! — принцесса решительно поднялась с дивана, на котором сидела. — Я сейчас же иду к Альрику.
Герцог вздохнул и тоже встал.
— Я с тобой.
Рауд вышел вслед за ними.
Должно быть, тогда он и сговорился с принцессой о вечернем свидании.
После ужина Камелия объявила, что желает проветриться, а тут, как по заказу, явился Рауд и попросил разрешения вывести меня на прогулку.
Пойти одна Камелия не могла. Но в аллеях парка ее небольшая свита отстала, и к уединенной беседке, скрытой хороводом заснеженных пихт, мы подошли втроем. Лишь капитан Карис следовал за своей принцессой — я слышала, как в отдалении поскрипывает снег под его войлочными сапогами.
Рауд очистил внутреннее пространство беседки, расстелил на скамье телогрей для ее высочества и обратился ко мне:
— Иди побегай, Белка.
"Что вы задумали?"
Он улыбнулся.
— Иди, иди, не стесняйся. Когда пойдем домой, я тебя позову.
Ясно. Опять тайны.
Пришлось поднять хвост повыше и удалиться гордой поступью.