— А вот с господами Флоссеном и Гаус-Ванденом, — продолжал он, — лучше обождать годок-другой. Пусть расслабятся. А вы за это время укрепитесь.
— Так-то оно так, — вздохнул Альрик. — Но король Бертольд обидится, если я отниму силу у его дочери. Он и так волнуется. Мои дары ему покоя не дают, старому тритону.
— А вы ему пропишите все, как есть. Ее, мол, высочество меня как мужа принять отказалась, должен же я хоть какое-то возмещение иметь? Ежели он свою дочь соблюсти не сумел, с вас-то какой спрос?
Альрик хмыкнул. Грубо, прямолинейно, но что-то в этом есть.
— Значит, брать, говоришь? — он сделал глоток и покатал жидкость во рту, наслаждаясь ягодно-кедровым вкусом. Хороши все-таки у Болли бальзамы!
Настроение стало потихоньку подниматься…
Но купчишка тут же все испортил. Никакого такта у человека.
— За дочерьми нынче глаз да глаз нужен, — рассуждал он. — Я свою Эмку в кулаке держу, чтоб на сторону глядеть и думать не смела. А то повадился граф Скадлик подарочки таскать…
Альрику сразу вспомнилось, как Даниш сжал зубы, выслушав королевскую волю. Даже не понял, что ему оказана честь — беречь то, что Альрик по-настоящему ценил.
Тому же Скадлику он бы свою Эми не доверил.
Альрик даже не потребовал от Даниша не прикасаться к ней. Был уверен, что тот и так будет обходить спальню навязанной жены стороной. Но точила душу опаска. Эми слишком хороша. Как бы Рауд не увлекся! А женщины существа непостоянные, у них кто перед глазами, тот и на сердце…
Король залпом допил бальзам и велел Болли убираться. Затем подошел к окну и прислонился лбом к холодному стеклу.
Ночью ему снился отец. "Молодец, — говорил он. — Все идет, как надо. Я горжусь тобой". Почему же на душе так скверно?
За спиной скрипнула дверь.
— Что еще, Болли? — раздраженно спросил Альрик.
В ответ раздался нежный шелест, какой издают только женские шелковые юбки.
Он обернулся.
В дверях стояла Эми, прекрасная, как летняя заря, и испуганная, как лань при виде охотника.
— Прости, Альрик, я знаю, что не должна была приходить, но я так соскучилась. Ты ведь не прогонишь меня?
— Эми!
Он в три шага оказался рядом и заключил свою стрекозку в объятья, с наслаждением вдыхая аромат ее волос, ее кожи, чувствуя, как кровь бежит быстрее, а сердце жарко бухает в груди.
— Я тоже скучал.
— Тогда, — она кокетливо склонила головку к плечу, — я могу ненадолго остаться?
Привстала на цыпочки и легонько куснула Альрика за мочку уха.
* * *
Утром я проснулась и подумала, что зря обидела Рауда. Может быть, его затея окончится плохо. Но как бы я сама поступила на его месте? Отдала силу, уехала подальше и спокойно смотрела, как король разрушает себя и страну? Эта зима — только начало. Если Рауд прав, дальше будет хуже. А если права Камелия, нас ждут не только природные напасти, но и войны.